Под крестом и полумесяцем. Записки врача

Лет десять тому назад, когда компьютеры казались чем-то сказочным, инопланетным, в больнице компьютер уже был. Делали его где-то в Сибири. Потом привезли и решили приспособить под нужды лечебной гимнастики. Дело тут было вот в чём: у многих больных с давними параличами рук и ног развиваются контрактуры: суставы как бы «ржавеют» и накрепко застревают то в согнутом, то в разогнутом положении. Здесь-то и применили компьютер: он следил за прокрустовым ложем, на которое укладывали или усаживали больного и с помощью механических лап-зажимов эти контрактуры разрабатывали. А компьютер следил, не слишком ли круто ломают.

И вот в недобрый час компьютер испортился.

* * *

Любительница ос – хирург Т., в бытность свою проктологом рылась в чьей-то геморройной заднице (анестезия была местная, больной слышал всё) и мрачно бурчала: «…Последние колготки порвала… хоть бы какая сволочь колготки подарила…» Чуть погодя: «…Так хочется кофе! Бразильского, настоящего…»

Конечно, едва пациент смог передвигаться, она получила всё, о чём мечтала.

* * *

Другие проктологи (с актёрской жилкой, которой нет у докторши Т.) предпочитают утончённую драматургию. Картина такая: стол. На столе – человек. В заднице – труба. Человек уничтожен, человек умирает от страха. Первый проктолог, заглядывая в трубу (там – плёвый геморрой): «Ох! (в ужасе, соседу) Ты возьмёшься?» Второй проктолог смотрит, в солидарном ужасе басит: «Нет, не возьмусь…»

Пальцы человека, лежащего с трубой в заднице на столе, делают движения, словно уже пересчитывают деньги.

Так что конец – счастливый.

Говорят, что вся эта сцена становится особенно трогательной в мастерском исполнении заведующего одним из многочисленных нервных отделений. Он настолько вживается в роль, что даже, склоняя и вытягивая с озабоченным видом лысеющую голову, порывается изобразить продвижение самого ректороманоскопа (трубы из задницы).

* * *

Заведующая хочет всё знать.

Спросила:

– Вот если водка стоит долго… много-много лет… во что она тогда превращается – в воду или спирт?

* * *

В реанимацию привезли бомжа без чувств. Разломали одежду, положили на стол. Кожный покров – татуированный.

И на члене написано: «ки».

Оттянули шкурку, вышло: «киса».

Всякому ли станет интересно, всякий ли оттянет шкурку? Вопрос, достойный Гамлета.

* * *

Утро. 10 мая. Выходной день.

Заведующая приехала на работу.

В ярости ворвалась к сёстрам, в их каморку:

– Почему не идёте на пятиминутку? Где все врачи?!

– Но сегодня никого нет!

– Вот я и спрашиваю – почему?

– Потому что сегодня выходной.

– Падлы! Сволочи! Почему меня никто не предупредил?

В секунду собралась и пулей умчалась домой.

* * *

Некая Д., многоопытный специалист, работала врачом по лечебной физкультуре.

Достойная фигура. Ну, да ладно.

Идёт она как-то в новых серёжках, в химической завивке.

Доктор О., мужчина галантный, хотя и больной (действительно больной – тоже психически, без дураков, и очень жаль, ибо человек хороший), говорит, как и положено:

– Какие красивые серёжки!

Ответ:

– Вы знаете, у меня раньше была коса! Такая красивая! И все меня любили сзади! А я говорила – почему вы так? Любите меня спереди!

Доктор О. молчал. А Д. всё говорила.

* * *

Говорят, что несколько лет назад в больнице работал алкоголиком хирург З.

Однажды летом поликлиника по недосмотру осталась без хирургов и травматологов. Где-то отыскали З., упросили поработать. И он стал работать – день травматологом, день хирургом.

Когда к нему, как к травматологу, приходил хирургический больной, он говорил ему прийти завтра к хирургу. Соответственно, больные с травмами, пришедшие к хирургу, отсылались к травматологу – опять на завтра.

* * *

Наверно, понятно, что жизнь в неврологическом отделении под руководством заведующей неспокойная.

Из воспоминаний Д., методиста по лечебной физкультуре:

– Помню, как однажды администрация больницы попыталась снять с отделения надбавку за вредность. Знаешь, как в джунглях бывает водное перемирие? Это когда объединяются шакалы, гиены, буйволы, кобры… Вот и здесь…

* * *

Доктор С. вспоминает:

– Я работал в больнице им. Боткина. Там была служба по уничтожению паразитов и прочей дряни – прожарка одежды и т. д. Работа непыльная: встал с лежанки, нажал кнопку, через полчаса – опять нажал. Всё готово.

Однажды – срочный вызов: на дом, к ветерану партии. Это было ещё в годы СССР. Цель визита: уничтожение лобковых вшей. Дали машину. Приехали: лежит бабуля лет шестидесяти пяти – в полном, натурально, параличе, на судне. Не встаёт. Вопрос: «Откуда, бабуля?»

Пауза.

«Заходил товарищ по партии».

* * *

Запись, обнаруженная автором в истории болезни. Сделана в его отсутствие заведующей отделением.

«Больная нарушает режим: прыгает по крышам. Конфликтует с соседями по палате. С больной проведена беседа. Объяснено, что прыгать по крышам больным с травмой шейного отдела позвоночника нельзя».

Подпись: зав. отделением (далее – каракуля).

* * *

Р., главный врач местной поликлиники, собрал сотрудников на важное совещание.

Все пришли, но Р. всё не было и не было.