Под кодовым названием «Эдельвейс»

Майер что-то сказал незнакомцу. Тот быстро снял шапку. Оказался совершенно бритым. Важная примета… Молодцом, Вилли! Вовремя сообразил… Щелкнул аппарат. Щелкнул второй. Майер провел «призрака» к Хейнишу. Однорукий продолжал натирать паркет…

И снова – сидеть и ждать. В темноте, в тишине…

Кристина не знала, сколько прошло времени, когда появился последний, четвертый визитер. Все! Дело сделано. Усталости она не ощущала. Поставила стул на место. Глянула в коридор, никого. Только однорукий. И когда она уже взялась за ручку двери, вдруг увидела: прямо на нее идет Жора «Шмот».

Он появился так неожиданно, что однорукий не в силах был чем-либо ему помешать. Что делать? «Шмот» уже вынимал из кармана ключ. Она спрятала один фотоаппарат под халат и кинулась к окну. Кристина растерялась. Она открыла окно, чтобы выйти на крышу и переждать там, пока «Шмот» уйдет из номера. Спуститься вниз, во двор, было невозможно, хотя рядом была пожарная лестница. Внизу стояла охрана. А по улицам прохаживались патрули…

Щелкнул замок, и на пороге застыл «Шмот».

– Ого! – воскликнул он. – Кого я вижу? Я – к птичке, а их – две! – Он схватил Кристину за руку: – Что вы здесь делаете?

Кристина попыталась оттолкнуть Жору, но он, жилистый, сильный, легко выкрутил ей руки за спину. Вырвал из ее пальцев фотоаппарат.

– Ах, вот оно что, шпионила, стерва! И кто бы мог подумать! Ну, теперь меня герр Хейниш озолотит!..

– Шкура продажная! – вырвалось у Кристины.

– Не у меня она продажная, не у меня! – издевался Жора. – Я же твою шкурочку продам, не свою… Охотничий трофей! Боже мой, вот это повезло… Да мне же за тебя Железной крест дадут!

Он совсем не обращал внимания на то, что делается в коридоре, поэтому и не заметил, как полотер рванулся к номеру, где находился Майер, и стукнул в дверь, как выскочил Майер и расстегнул кобуру…

Жора вдруг ощутил на шее сзади такую железную хватку пальцев, что выпустил руку Кристины. Она сразу же сняла перчатки и сунула в карман халатика.

Майер повернул «Шмота» к себе и процедил ему в лицо:

– Ты что себе позволяешь, подонок! Поднял руку на немку?

– Господин офицер, – забормотал «Шмот», – она шпионка! Вот ее фотоаппарат! Она что-то фотографировала! Пусть разберется господин Хейниш!

– Это правда? – насупился Майер, обращаясь к Кристине.

– Какое нахальство! – всплеснула руками Кристина. – Это я вышла в туалет и вдруг заметила, как что-то блеснуло в отверстии двери. Это он, этот мерзавец, фотографировал! Теперь попятно, почему он примазался к герру Готенхаузу и имеет ключ от его номера.

Жора «Шмот» опешил. У него отвисла челюсть.

– Я – шпион? – крикнул он, придя в себя. – А кто окно открыл? – Он вскочил на подоконник. – Эта она хотела бежать через окно, когда я открыл дверь. А я как раз шел проведать канарейку, все ли в порядке… Только и всего!

Это были его последние слова. Кристина выхватила из кобуры Майера пистолет и дважды выстрелила в «Шмота». Он схватился за горло и упал за окно. Слышно было, как мертвое тело ударилось об асфальт.

Кристина вложила в руки Майера пистолет и скороговоркой проговорила:

– Вы стреляли, так как шпион пытался бежать!

И кинулась в коридор. Передала полотеру второй «Минокс» и исчезла в своем номере. Однорукий побросал тряпки в ведро и подался прочь.

Кристина снова выбежала в коридор и забарабанила в двери номера Хейниша.

– Господин оберштурмбаннфюрер! В соседнем номере стреляют…

Майер еще находился в номере Готенхауза. Один. Возбужденный, с пистолетом в руке. С улицы через окно доносились возгласы и беглый топот патруля. Он услышал за спиной голос оберштурмбаннфюрера:

– Что случилось? Это вы, Майер? Я едва разглядел вас в темноте.

– Я, господин оберштурмбаннфюрер!

– Почему с оружием? Вы стреляли?

– Да!

– В кого? – Хейниш глянул на открытое окно.

– Из этого номера старший администратор фотографировал наших агентов. У него «Минокс».

– Что? – рассвирепел Хейниш. – Где этот негодяй?

– Я стрелял в него, когда он пытался бежать.

Хейниш подошел к окну и наклонился во двор: там кроме часового толпились патрульные солдаты и офицер.

– Живой? – спросил оберштурмбаннфюрер.

– Труп! – ответили снизу.

– Фотоаппарат есть?

– Зажат в руке.

– Хорошо! Несите труп ко мне! Осторожно с фотоаппаратом!

Хейниш зябко передернул плечами и закрыл окно. Проговорил задумчиво, не скрывая удивления:

– Вот вам, Майер, образец методов большевистской разведки. Его легенда: базарная спекуляция, тюрьма, штрафной батальон, добровольная сдача в плен – все это легко инсценировать. Но этого мало: он, чтобы втереться к нам в доверие, выдал нескольких большевистских и комсомольских функционеров. Представляете, какое коварство? Но – разумное! – закончил с уважением.

– Это очень жестоко, – отозвался все еще бледный Вилли Майер.