Под кодовым названием «Эдельвейс»

— Она здесь, — сообщил Штюбе. — Абвер предусмотрел ваше страстное желание назначить ей свидание.

— Да бросьте вы наконец свои шуточки, Штюбе! Считайте, что вы добились своего и отлично доказали несомненную пользу абвера!

— Яволь.

— Вот и хорошо… Сейчас я вытрясу из этой потаскухи имя убийцы.

— Не просто убийцы, а советского парашютиста, которого мы все разыскиваем.

— Лотара Краузе?

— Не исключено, что этот мифический Краузе прибыл для налаживания связи. Явка…

— У Несмитской?

— Может быть. Но пусть она сама об этом скажет.

— А убийство? Зачем было агенту красных подвергать себя двойной опасности, убивая помощника коменданта?

— Что–то между ними случилось. Возможно, Мюллер его раскрыл. Ведь он знал немецкое имя разыскиваемого русского агента. И повел себя неосторожно, находясь в состоянии очень сильного опьянения, — это тоже установлено экспертизой… Очевидно, Краузе не имел иного выхода и прибег к огнестрельному оружию. Ведь лучше было бы воспользоваться кинжалом, как это произошло в прошлую ночь. Местный колорит…

— За этот «местный колорит» взято сто заложников! — жестко. сказал Хейниш. — Взяты и расстреляны! Сами себе могилы копали… Но все ли так, как вы объясняете, господин Штюбе?

— У вас возникают какие–либо возражения или до сих пор не оставляют сомнения?

— К сожалению, никаких, — буркнул штурмбанфюрер. — Соглашаюсь, как и надлежит истинному арийцу. Кеслер, а ну давай сюда эту красотку из домашнего борделя!

«Эсмеральда» сидела в приемной кабинета Хейниша свеженакрашенная, с сигареткой в размалеванных ярко — красной помадой губах. Темные круги под глазами — явные следы слишком бурной ночи — подсинила косметикой, что придало ей томный вид легкой разнеженной усталости. Изредка одним или двумя словечками она лениво обменивалась с секретаршей из новеньких — Кристиной Бергер.

Она не волновалась! Ее не обеспокоил неожиданный визит майора абвера. Штюбе вел себя идеально. Был предупредителен, остроумен, в меру игрив, иногда по — дружески иронизировал, но не переступая той незримой границы, за которой для женщины начинается оскорбление. Даже ничего не трогал без ее разрешения. «Вы позволите взять эту перчатку? — спросил он, — Очень элегантно сшита. Хочу и себе заказать такие». Или же: «Любезно прошу вас подарить мне эту бутылку. Как и у всех людей на свете, у меня своя слабость — собираю наклейки. А такой великолепной в моей коллекции нет». Поэтому, когда ее наконец вызвал к штурмбанфюреру антипатичный толстячок Кеслер, «Эсмеральда» только облегченно вздохнула, уже заскучав после получасового ожидания. Даже когда она увидела на столе у Хейниша знакомую перчатку и бутылку из–под «Мартеля», она ничуть не обеспокоилась. Наоборот, было приятно, что тут присутствует приветливый майор из абвера — Штюбе. Надо запомнить фамилию этого выдержанного в поседении с женщиной офицера…

— Это у вас взяли? — сурово спросил Хейниш, указывая на перчатку и бутылку.

— У меня, — ответила «Эсмеральда», одарив господина штурмбанфюрера самой обольстительной улыбкой из своего отработанного перед зеркалом ассортимента.

— Как попала к вам перчатка?

— А в чем дело?

— Здесь я спрашиваю! — с угрозой прикрикнул Хейниш.

— Наверное, кто–нибудь из господ офицеров забыл, — ответила она и сразу присмирела.

— Какие офицеры? Кто они?

— Я их впервые видела. Один из них — гауптман, другой, кажется, обер — лейтенант. Понимаете, они сразу поснимали кители, так как очень спешили на фронт…

— Как вы с ними познакомились?

— Они пили в столовой. Капитан увидел меня и сразу спросил: «Имеет ли фрау любовников?»

Я и ответила: «Случаются, но только временные». Тогда он сказал: «Прекрасно! Мы как раз из таких».

— Это был пароль?

— Какой пароль? Обычное ухаживание…

— Будем считать, что это был пароль любви, — снисходительно вступил в разговор лучезарный майор Штюбе. — Не так ли?

— Пароль любви? — благодарно усмехнулась ему Несмитская. — Недурно!

— Что произошло дальше? — настаивал Хейниш.

— Так я ведь уже рассказала утром господину Майеру, — сказала она. — Разве не так, Вилли?

— Я не расспрашивал столь детально, как господин штурмбанфюрер, — уклончиво ответил Майер, — Лучше расскажите самым подробным образом господину штурмбанфюреру.

— Они спросили меня, есть ли у меня квартира, потом поехали ко мне на машине. У них было много разнообразных напитков. Я быстро опьянела…

— И вы утверждаете, что не знаете этих господ офицеров?

— Откуда же мне знать фронтовиков? Столько частей движется…

— Не стройте из себя законченную дуру! — разъярился Хейниш. — Может быть, вы и обер — лейтенанта Мюллера не знали?

— Можете не верить, но не знала…

— Ну, — с укором заметил майор Штюбе, — не стоит отрицать. Чтобы вы, с вашими необычайными способностями, да не познакомились с таким выдающимся ценителем женских прелестей, как несчастный Мюллер?

— Не пойму, чего вы от меня хотите, господа? — разозлилась она, потому что не могла сообразить, о чем, собственно, идет речь, — Неужели вы желаете, чтобы я легла в постель с покойником?