Под капли дождя и слёз

— Извини, что побеспокоил тебя так рано, Колетт, но я хотел застать дома тебя до того, как ты отправишься по делам.

— Зачем? Что тебе нужно? — спросила она слабым голосом, вглядываясь в него воспаленными глазами.

— Дело вот в чем, — начал он и наклеил на лицо самую сердечную улыбку. — Я собираюсь отправить большую часть мебели на аукцион или раздать на благотворительные цели, так что, если ты хотела бы что-то…

Глаза Колетт наполнились слезами.

— Неужели ты способен забыть о трауре, и немедленно вышвырнуть все напоминания о моей дочери из своей жизни?

— Для этого мне не нужны ее вещи, Колетт, — ответил он. — У меня остались менее материальные сувениры. А так как я планирую вскоре переехать…

— Ты продаешь дом, который Пенелопа так сильно любила? — От возмущения, на болезненно бледных щеках, Колетт выступили пятна. — Дом, который мы с ее отцом подарили вам на свадьбу?

— Он мне не принадлежит, и я не собираюсь им распоряжаться, — сказал он с превосходным самообладанием. Хотя это был и щедрый подарок, претенциозный особняк в двух кварталах отсюда, всегда был камнем преткновения между ним и Пенелопой. В нем он никогда не чувствовал себя дома и был рад, что есть возможность от него избавиться. — Он ваш, делайте с ним что хотите. Я просто перееду в какое-нибудь, более подходящее для меня, место.

— Могу себе представить, чем ты там будешь заниматься! — съязвила Колетт.

— Кстати, о том, чем я занимаюсь. Это, собственно, и привело меня сюда. Мне тут машину задели.

— А при чем здесь я?

— Может, проверишь свою, — сказал он, лениво оглядывая покрытую снегом террасу. — Я полагаю, твоя тоже слегка помята.

— Совершенно не понимаю, о чем ты говоришь, — надменно сказала она. — Вчера вечером я ездила только в клуб, играть в бридж.

Он снова посмотрел на нее, немного помолчал, чтобы дать ей время понять, что у нее только что сорвалось с языка, а затем сказал:

— Колетт, разве я говорил о вчерашнем вечере?

У нее бешено затряслась рука, и ей пришлось опустить чашку на блюдце.

— Я хотела сказать, что вчера я выходила из дома только вечером.

Он воздержался от замечания, что слово «вчера» в его речи тоже не прозвучало, и лишь повторил:

— В клуб играть в бридж.

— Именно так.

— Отсюда, — он продолжил тему, — до клуба можно добраться только через Кресент.

— Да, Джейк, — отрывисто произнесла она и выразительно посмотрела на каминные часы. — Мы закончили? Я очень спешу.

Интересно куда, с издевкой подумал он. Обратно в постель, чтобы прийти в себя после событий последней ночи?

— Тогда я поехал. Я верю, что вчера вечером ты была в клубе и играла в бридж.

— Спасибо, естественно, это правда!

Он направил на нее взгляд, под которым молодые офицеры сбивались на бессвязный лепет.

— Кроме этого, я уверен, что на обратном пути ты заметила мою машину у ворот поместья Уинслоу и решила сунуть свой нос не в свое дело. Ты увидела свет в гостевом коттедже, подкралась, чтобы подсмотреть, что там происходит, увидела нас с Салли и решила преподать нам урок. Ты вернулась к машине и посветила нам в окно фонариком, чтобы мы знали, что нас застукали. Ты надеялась, что это напугает ее и заставит навсегда отказаться от меня.

— В жизни не слышала ничего более абсурдного и нелепого. Если ты не знаешь, чем занять себя после демобилизации, Джейк, советую начать писать сказки для детей.

— Если я сделал неправильные выводы, это легко проверить.

— Как?

— Покажи мне свою машину.

— Ни за что!

Ее попытка изобразить праведное негодование не увенчалась успехом.

— Надеюсь, ты понимаешь, что ничто не может мне помешать самому пойти в гараж и осмотреть ее?

— Я раньше выкину тебя вон отсюда.

Он вздохнул, его терпение было на исходе.

— Мне все это нравится не больше, чем тебе, так что я объясню просто. Я специально ждал, пока ты останешься одна, чтобы поговорить с тобой. Вряд ли тебе захотелось бы, чтобы Флетчер оказался в курсе. Так что либо мы улаживаем этот вопрос сейчас, либо я отправляюсь прямо к нему в офис, а по пути заскочу в полицию и заявлю, что кто-то подпортил внешний вид моей, отнюдь не дешевой, машины на сумму в несколько сотен долларов. Я не сомневаюсь, что они очень быстро найдут нарушителя. У тебя единственный в округе темно-бордовый «линкольн». Что скажешь на это, Колетт?

Ее сопротивление было сломлено, и вдруг стало заметно, что ей все семьдесят, а не пятьдесят шесть.

— Ты сам виноват! — сказала она с горечью. — Ты и эта дрянь, которая погубила мою дочь, заслуживаете, чтобы все знали, какие вы лжецы и предатели. Давай иди, жалуйся, что разбили твою драгоценную машину. Скажи в полиции, что это я сделала. Мне все равно! У меня есть страховка, и я могу себе позволить такие расходы. Но знай, так или иначе я выживу Салли Уинслоу из нашего города, даже если мне придется умереть.

— Если кого-то и стоит выгнать из города, то это тебя. Ты исчадие ада! Я не обязан пускаться в объяснения, но знай, что к Салли я пришел без приглашения. Это я увлекся и потерял голову. Она была бы только счастлива, если бы я не попадался больше ей на глаза.

Колетт расхохоталась.