Под Южным крестом

Фрикэ, рассказывая, не забыл позаботиться о провизии. Крабы уже служили им один раз ужином, и на этот раз путники собрали про запас несколько огромных крабов, положив их на дно пироги на спину и, конечно, оторвав ужасные клешни.

Прерванное наступлением ночи путешествие возобновилось с появлением зари. Вскоре французы пришли к выводу, что остров не может быть больших размеров, так как по положению солнца они увидели, что за время не больше двенадцати часов обошли около половины острова. Они еще более утвердились в этом мнении, когда около полудня увидели перед собой полуразрушенный, без снастей, остров. «Лао-Дзы».

Удивительно, как остатки корабля могли до сих пор держаться на воде. Вокруг судна сновало множество пирог, но сновало осторожно, так, как подходят хищные животные к крупной по размерам добыче. Одновременно в движениях дикарей были видны и жадность, и осторожность, и страх.

Отступать было поздно.

— Попробовать пугнуть их? — спросил Фрикэ, взяв в руки ружье.

— Пожалуй, — заметил Пьер с обычным хладнокровием, но вдруг спохватился. — Послушай, есть идея: если мы попадем на корабль, то, может быть, найдем там вещи, которые могут нам пригодиться. Мало ли что может быть на корабле. Надо воспользоваться случаем, которого потом не воротишь, а то будет поздно.

— Что ж, — согласился Фрикэ, — пойдем и протрем глаза этим чернокожим дьяволам!

Появление пироги с белыми людьми произвело необычайное смятение во флотилии папуасов. Острое зрение чернокожих мародеров быстро различило новых гостей. Быть может, они вспомнили о событиях позапрошлой ночи и сочли новых гостей виновниками своего бегства, быть может, внешность пришельцев показалась им подозрительной, — как бы то ни было, они сочли за лучшее как можно скорее удалиться от остова корабля, не рискуя вступать в битву с белокожими.

Подплыв к кораблю, Пьер привязал пирогу к оторванной якорной цепи. По ней, как по лестнице, все взобрались на палубу «Лао-Дзы». Но, увы, они нашли здесь немного: несколько ящиков с консервами, рыболовные удочки и снасти, которые, впрочем, могли пригодиться в будущем, кусок паруса и тому подобное. Но кладовая, к несчастью, была затоплена, и добыть много провизии не удалось.

После безуспешных поисков они хотели уже оставить корабль, как вдруг Фрикэ случайно попал в каюту капитана, где был страшный беспорядок. Видно было, что и сюда заглядывали кули, не оставившие ничего целым, даже морской карты, от которой остались одни клочья.

Парижанин машинально взял в руки один из этих клочков и вдруг вскрикнул:

— Черт возьми! Да ведь это путевая карта, где разбойник отмечал свой путь! Вероятно, он делал это до самого крушения. Если это так, то мы найдем здесь полезные сведения.

И запасливый парижанин спрятал обрывки карты в карман.

— Постой, — вдруг снова крикнул он, — револьвер! Револьвер системы Нью-Кольта… очень хорошая система! А вот и патроны. Все это нам пригодится.

Видя, что больше нечем поживиться, парижанин вышел на палубу и увидел Пьера, возившегося с каким-то, видимо, тяжелым мешком, наполненным шариками величиной с кулак.

— Ты чем это занимаешься? Уж не картофель ли это?

— Гм! — усмехнулся Пьер. — Хорош картофель! Увидишь, а пока подожди.

— Хорошо! — согласился Фрикэ. — Мне кажется, что каждый из нас готовит друг другу сюрприз.

— Может быть. А пока поспешим.

— Ты что-то очень торопишься!

— Да, тороплюсь. Я хочу устроить небольшую иллюминацию и полюбоваться ею на приличной дистанции, больше ничего. Пора, надо спешить!

— Я думаю направиться к берегу. Переночуем на земле, а потом… потом увидим.

— Есть что-нибудь новое?

— Много нового!

С отбытием белых папуасы, как коршуны на падаль, набросились на полуразрушенный корабль. Раньше они лишь плавали вокруг него, боясь взобраться на палубу, так сильно его величина пугала их. Теперь они видели, что какие-то белые люди уже были там, и потому смело полезли наверх.

Пьер, Фрикэ и молодой китаец, укрывшись за скалой, выступавшей из моря, ждали, что будет. Моряк таинственно улыбался. Вокруг корабля стеснился круг папуасских лодок. Вот лодки подошли к самому «Лао-Дзы», и дикари с воем полезли наверх.

Вдруг на палубе что-то вспыхнуло, и страшный столб дыма и пламени поднялся выше грот-мачты. Раздался потрясающий грохот, от которого дрогнули скалы, далеко вокруг море вспенилось и закипело, и громадные валы понеслись от корабля во все стороны. Корабль взорвался.

Когда море снова успокоилось, на нем уже не было лодок: все они погибли при взрыве. Но дикари погибли далеко не все, и масса черных голов, тяжело пыхтя, направлялась к берегу, в ужасе удаляясь от страшного места.

— Вот вам и иллюминация, о которой я говорил, — усмехнулся Пьер. — Хороша? Вот что сделал бочонок пороха, который я нашел на корме. Туда, вероятно, его затащили кули, предполагавшие, что в них содержится тафияnote 9. Во всяком случае, это будет неплохим уроком для дикарей, и впредь они научатся бояться этих плавающих чудовищ даже после крушения.

— А ведь если бы взрыв произошел двумя минутами позже, вероятно, не уцелел бы ни один дикарь.