Под Южным крестом

Два часа прошли в томительной неизвестности. Затем произошло то, чего все давно ожидали. Лишенная природного русла, вода потока начала пробиваться сквозь землю возле корней деревьев, росших кое-где по склону. Сначала она просачивалась в незначительных размерах, но затем наводнение стало увеличиваться, и вскоре земля пропиталась водой на большое расстояние вокруг. Наводнением смыло камни и понесло вниз, потом по воде поплыли целые острова зеленой травы, утес обнажился, и из его трещин стремительно хлынули во все стороны потоки чистой и холодной влаги.

— Черт возьми! — вскричал Фрикэ. — Да это настоящее наводнение!

— Действительно, — отвечал Андрэ. — Причины явления нам открыть не удалось, зато скорые последствия его уже сказываются. Надо принять меры.

— Сдается мне, господин Андрэ, — сказал Пьер де Галь, прикладывая руку к своей белой фуражке, — что было бы не дурно подготовить нашу лодку к плаванию.

— Вы совершенно правы, Пьер, хотя мы и не подвергаемся опасности утонуть, потому что место, где мы стоим, очень высоко.

— Высоко-то оно высоко, господин Андрэ, но кто ее знает, эту проклятую воду? Береженого Бог бережет… Кто поручится, что через несколько часов она не зальет всю местность и не прервет нашу связь с долиной?

— Это возможно… даже вполне вероятно… — согласился Андрэ, дивясь прозорливости старого матроса. — А все-таки, жалко мне отсюда уходить. Я уйду лишь тогда, когда больше нельзя будет оставаться. Прежде всего нужно объяснить дикарям, что здесь опасно, и пусть они лучше уйдут в камедный лес, который виднеется недалеко.

— Они от нас не уйдут.

— Нужно, чтобы ушли. В случае беды в лодку нам всем не сесть. Право, доктор, вы у них свой человек. Убедите их уйти, а лучше будет, если вы уведете их сами.

— Ну уж нет, слуга покорный! .. — отрезал доктор. — Уж от вас-то я не уйду ни в коем случае. Будь что будет с моим новым семейством, а с вами я не расстанусь. Я и так уж натосковался без моего милого гамэна, поэтому теперь встречу опасность об руку с ним.

— Спасибо вам, доктор, — перебил его Фрикэ, глубоко растроганный.

— Нечего и говорить, что я вам тоже предан полностью. И душу свою, и тело я отдаю в ваше распоряжение; конечно, это немного, но уж не взыщите: чем богат, тем и рад.

— Нет, это очень много! .. Это больше, чем клад разбойников золотых полей. Я богач.

— Смиррно! — вскричал старый боцман. — Моя правда, оказывается. Вода прибывает, смотрите! .. Эй, Князек, голубчик, надувай скорей лодку… Живо!

На склоне мыса появилась широкая трещина. Размытая почва осела, и вода, отыскав выход, вырвалась из-под земли шумным водопадом.

Не помня себя от страха, негриты кинулись бежать с мыса, испуская пронзительные крики. Очень скоро они достигли безопасного места и начали подавать европейцам умоляющие знаки, чтобы те поскорее последовали их трусливому примеру и спасались из проклятого места.

Князек немедленно приступил к исполнению приказа, отданного старым моряком. Он взял мехи для надувания лодки, и принялся торопливо их качать.

Лодка быстро надулась. Бока ее закруглились, отвердели, и странный плавучий снаряд был готов. С помощью Пьера молодой африканец перенес его на небольшую площадку, которой уже достигала вода, устроил все как следует, и оба преспокойно уселись в лодку, дожидаясь, когда придет время тронуться в путь.

Поток ревел все громче и громче, и вода постоянно прибывала. Утес начинал дрожать. Опасаясь внезапного разрушения, Андрэ решился, наконец, убраться с утеса подобру-поздорову. Деревья качались во все стороны и, уступая напору, беспомощно переворачивались корнями вверх, отдаваясь непобедимой силе потока. С громом и треском проносились мимо камни, обломанные ветви, кусты.

Андрэ стоял, прислонившись к гигантскому стволу давно засохшего камедного дерева, возносившего чуть не до облаков свой тощий растительный скелет. Крепко упершись вековыми корнями в землю, лесной великан стоял как утес. Дуплистый, толстый ствол его мог бы дать приют двум десяткам человек, и, вероятно, он нередко служил лагерем для туземцев, укрывая их от дождя и бури.

Андрэ уже открыл рот, чтобы скомандовать отплытие, как вдруг по всему телу его побежала дрожь. Он отскочил и взвел курок револьвера, направив дуло на широкое отверстие дупла.

— Кто здесь? — крикнул он громовым голосом.

Послышался глухой стон, потом нецензурное выражение.

— Кто здесь? — повторил Андрэ тоном, не допускающим возражений.

В дупле показалась человеческая фигура, освещенная солнцем и выделявшаяся на фоне дерева, как на черном экране.

— Не стреляйте! .. Черт вас возьми! .. Я задыхаюсь, умираю, замерз до смерти. У меня рот забит землей, в ушах вода, в глазах тина…

При звуках этого голоса у пятерых друзей по спине побежали мурашки.

Только по голосу можно было узнать человека, вылезавшего из дупла. Он перепачкан кровью и тиной, волосы прилипли к лицу, грудь и руки покрыты кровавыми ссадинами, одежда изорвана в клочки.