Вы поняли, лорд Дилени, какой козырь я скрывал все эти годы в рукаве?
— О, да! И не сомневаюсь, что у вас, лорд Юркисс, имеются и другие. Не сомневаюсь я и в том, что все эти артефакты и абсолютно запрещённые к хранению и применению под страхом сожжения на костре предметы, проклятые нашим Конклавом, и подлежащие уничтожению, запрятаны надёжно. И — вряд ли в вашем замке.
Иначе их нашли бы при обыске.
— Разумеется. Я, конечно, безумно уважаю наш Конклав. — ироничная улыбка недвусмысленно сказала лорду Дилени, что на самом деле думает о сборище их высших священнослужителей королевский заключённый, — Но некоторые их решения… Скажем так: явно были излишне поспешными. И зачастую не слишком хорошо продуманы.
Потому что я не понимаю, честно говоря:
— Я… Кажется, понимаю, что ваша милость имеет в виду. Что глупо жертвовать людьми, когда можно уничтожить, или победить врага с помощью именно таких средств. — лорд Дилени и сам не был в восторге от кучки оголтело фанатичных маразматиков, призывающих молиться, когда нужно работать мечами и луками, которыми ему всегда представлялся Конклав. Особенно с их призывами навсегда отказаться, предав огню, всё то наследие предков и Предтеч, что привело к фатальной и кровавой Последней Войне. Но попробуй кому-нибудь об этом скажи! — Но если мы будем пользоваться даже таким «невинным» устройством, что предлагаете вы, мы всё равно навлечём на себя… Гнев Конклава. И, вероятней всего, нас приговорят. К сожжению. Даже если наша миссия увенчается успехом.
— Мне понятны ваши сомнения, милорд. Ведь это
А вы просто — не рассказывайте.
— Но как такое возможно, милорд?! Даже если мне удастся заставить моих спутников поклясться, что они никому и ничего об этом аппарате не расскажут, окружающие-то люди — не дураки! Они отлично поймут, что не просто так, вооружённые лишь молитвой и верой в победу, мы смогли преодолеть топь, которую уже два столетия обходит стороной самый глупый осёл, и начнутся расспросы и доносы!
— Разумеется. Но!
Вашим спутникам вовсе не обязательно знать,
— Это будет… весьма проблематично, милорд. Особенно, если учесть, что ближе трёх футов к поверхности эту самую слегу подносить нельзя…
— Подумаешь, проблема. Приделайте к этой трости (Ну, к её тыльному, нерабочему, торцу!) фальшивый наконечник, и несите, скажем, на плече — как копьё. Или засуньте в пучок хворосту — как запасную фашину. А путь проверяйте настоящей палкой-слегой! Пройдя болото, просто припрячьте эту трость где-нибудь понадёжней, до возвращения. И идите себе спокойно — ну, почти спокойно! — по вашим делам! Я вам гарантирую: если вы не намокнете, сдуру упав в какую-нибудь лужу, и сохраните на себе одежду и запах этих последних тварей, там, в глубине территории Хлодгара, за линиями охраны и обороны перешейка — вас никто не тронет! Потому что просто — не ждёт!
Ну, в крайнем случае, встретив кого-либо из тварей Хлодгара, проигнорируйте, просто пройдя мимо. Если не получится, и твари будут останавливать вас — порычите на них, пожестикулируйте. Словно разговариваете. Пофыркайте. Но не вздумайте действительно разговаривать. Словами.
— Почему, милорд?
— Ящерицы не разговаривают. Они просто не умеют. А последних тварей Хлодгар создал явно на базе, так сказать, ящериц. (Спасибо, кстати, за прелестный рисунок мэтра Вромберга!) А управляет ими, думаю, чёрный Властелин мысленно. Не сам, разумеется. А через слуг-посредников. (Кстати, вот
Ну а вам его управление — не страшн
Помещение, которое его Величество выделил лорду Дилени для проживания, ну никак нельзя было назвать апартаментами. Даже с большой натяжкой.
Небольшая комнатка на первом этаже, одна из десятка таких же, располагалась почти в торце длиннющего извилистого коридора, сохранившегося, как и всё это крыло, явно без перестроек со времён легендарного сира Эльдорна-строителя. Который, оно и верно, строил много. Но зато об удобствах проживающих в низких сумрачных клетушках с окном в виде узкой бойницы явно не заботился. Даже туалет здесь имелся только общий — как раз за последней, торцевой, дверью коридора.