Под игом чудовища

— Могли бы и не щадить моего самолюбия, лорд Дилени. Я прекрасно осознаю, что являюсь кровным родственником мерзкого извращенца. Выродка. Чудовища. Что, разумеется, бросает тень на наш герб и всю династию Говардов. И каким бы словом вы его не назвали — всё равно это слово будет недостаточно ёмко, чтоб выразить весь ужас и всю ненависть, что вызывает упоминание имени лорда Юркисса у не то, что представителей Двора, а и у последнего простолюдина. И то, что на мне лежит эта гнусная обязанность — служить передаточным звеном! — сильно тяготит меня. Но поскольку я поклялся в своё время исполнять этот Долг, снимать с себя эту ношу я не могу и не имею права.

Вот что я думаю. Я, конечно, на свой страх и риск могу провести вас для беседы с лордом Юркиссом.

Однако не могу гарантировать, что он вообще захочет встретиться. Или, согласившись на такую встречу, отвечать на явно имеющиеся у вас вопросы. Ведь он даже со мной общается по некоторым… э-э… аспектам дел лишь тогда, когда считает нужным. Хотя…

Советы даёт.

И обычно — дельные.

— Благодарю, милорд. Я действительно высоко ценю вашу готовность рискнуть ради меня тем, чтоб навлечь на себя немилость или гнев его Величества. Но мне и правда очень нужно переговорить с лордом Юркиссом. И, если возможно, наедине.

Я чувствую, что, скорее всего именно от исхода этого разговора будет зависеть и успешный исход нашей предстоящей миссии.

— Что ж, лорд Дилени, я верю вам на слово. Раз вы так считаете, я готов рискнуть.

И вовсе не потому, что симпатизирую вам лично. — лорд Говард покачал головой, тяжко вздохнув, — А потому, что и сам верю в то, что именно от советов этого чудовища зависит успех или провал вашего похода.

Собирайтесь, я спущусь во двор.

Собираться лорду Дилени долго не потребовалось — когда прибежавший дежурный вестовой доложил, что к Милдреду приближается кавалькада всадников со штандартом Главнокомандующего, лорд Дилени сразу приказал переодеть себя в походное платье. И сейчас он просто привесил к поясу ножны с мечом и кинжалами, и тоже спустился во двор — лошади уже поджидали, как и свита лорда Говарда.

Ехать пришлось долго: они двигались средним аллюром, который огромные и выносливые кони немногочисленной теперь стараниями всё того же лорда Юркисса кавалерии могли выдерживать все семь часов, пока добирались до столицы, и выдерживали, пока перед всадниками не возникли ворота и подъёмный мост Клауда.

Сдав лошадей заботам конюхов и слуг, лорд Говард сразу двинулся ко входу в королевские подвалы, сделав жест лорду Дилени, и приказав остальным своим спутникам:

— Вольно. Свободны до особых распоряжений.

Пока проходили по многочисленным лестницам спусков и коридорам-ходам, соединяющим подземелья замка в огромный запутанный лабиринт, из которого непосвящённый вряд ли вообще выбрался бы самостоятельно, лорд Говард не произнёс ни слова, кроме разве что отрывистых команд «Вольно!» расставленным здесь многочисленным постам охраны, освещаемых чадящими факелами.

Лорд Дилени вообще предпочитал отмалчиваться, даже во время поездки. Как не без раздражения подумал лорд Говард, вероятно считал, что задавать их тому, кто заведомо глупее своего высокоучёного и многомудрого узника, бессмысленно. Хотя сам лорд Говард отлично понимал, что лорд Дилени наверняка знает то, что содержащийся здесь заключённый чего-то именно такого, вроде личной беседы, от лорда Дилени, похоже, и ждёт. Недаром же предложил его кандидатуру.

А что: чем не развлечение? Всё-таки — беседа с новым человеком. Который, похоже, умнее самого лорда Говарда. И который тоже это отлично осознаёт. Чем не повод столкнуть лбами этих двух: настоящего, и, вероятно, будущего Главнокомандующего? А ведь вероятность успешного выполнения предстоящей миссии как раз и приблизит это самое назначение. То, что лорд Говард непозволительно стар для своей теперешней должности, отлично известно всему двору. Да и не-двору.

А ещё сильней лорда Говарда раздражало, что узник наверняка знает, какие мысли он вызовет у своего племянника предложением кандидатуры этого пусть подающего надежды, но фактически — юнца, и наверняка потешается, развлекаясь его обидой и завистью к более умному и молодому конкуренту!

Однако не прикажешь же своему пусть и трижды патриотичному и порядочному сознанию пресечь то, что подленько нашёптывает в ушко подсознание!

Но вот из-за поворота показалась массивная дверь из толстенных дубовых досок, забранных мощной медной окантовкой и сеткой из переплетённых диагонально полос из той же меди. До неё и двух особо зловещего и здоровенного вида стражников оставалось не больше двадцати шагов.

Лорд Дилени вдруг мягко придержал лорда Говарда за локоть, обратившись вполголоса:

— Милорд.

Лорд Говард притормозил, чуть обернувшись к теперь поравнявшемуся с ним спутнику:

— Да, лорд Дилени?

— Прошу заранее простить мне мои неуместные мысли и высказывания. Но думаю, лучше я скажу вам их здесь. И без свидетелей.