Под игом чудовищ. Книга 2

Но такие стандартные и привычные задачи у армии стояли только до того, как в дело вступил лучший аналитический ум Семиречья!

Редуты, согласно его плану, для вскрытия обороны «захватывать» вовсе не обязательно. А все их в крайнем случае придётся просто… Уничтожить.

Ликвидировать.

Поскольку оставлять их целыми смысла нет: люди всё равно не смогут всё это трофейное добро оборонять, даже если удастся захватить гигантские бревенчатые фортификационные сооружения неповреждёнными: для этого просто не хватит людей! Армия Тарсии численностью по-прежнему не превышает пяти тысяч человек, даже с учётом последней мобилизации, и наёмников.

Борис дёрнул щекой: всё верно. Ни о каком штурме, «захвате», и «удержании» таких редутов речи теперь нет. На это ушло бы и правда – слишком много времени и сил. Не говоря уж о том, что полностью пропал бы эффект «внезапности»! Но вот насколько велики «шоры» традиций при планировании таких операций – поразительно. Вернее – это оно теперь поразительно. А до этого никто даже не предлагал такого плана. Зато сейчас…

Нет, лейтенант Борис понимал, конечно, что враг их не ждёт. Как не ждёт и той весьма подлой и негуманной тактики, которую они собираются применить. Коварной ловушки, расставленной успокоившемуся и избалованному лёгкими победами врагу. Но…

Но лорд Хлодгар не гнушался применять против мирных землепашцев Тарсии и кое-что погнусней и поподлей.

Поджоги, расчётливо совершаемые в конце лета, когда зерно вошло в колос, уничтожавшие пищу: рожь и пшеницу, которые едят люди, и сено, которым всю долгую зиму питаются животные: кони, волы, козы, свиньи и бараны. Укусы, ядовитых и несущих страшные болезни, тварей: гигантских крыс и летучих мышей. А самое главное, он всегда приказывал своим ордам убивать и добивать всех, до кого они смогут добраться, не щадя не детей, ни женщин, ни стариков. Ни даже животных, обычно имевшихся у фермеров: коней, волов, свиней, баранов… Тоже ведь – потенциальная «пища»!

Ну так вот пусть и пожинает. Плоды своей жестокости. И подлости. Геноцида и тактики «выжженной земли». Потому что ответная «жестокость» как таковая рассматриваться не может: ведь они воюют не с разумными, и не с людьми.

А, как теперь им отлично известно, с рабами. Животного происхождения.

Никогда над дозволенностью или «гуманностью» того или иного приказа Хозяина не задумывающимися. А просто готовыми слепо и скрупулёзно выполнить любой, даже самый мерзкий и подлый, приказ.

И пусть эти несчастные твари и не виноваты, что их только для войны и создали, наделив непомерно огромными зубами, когтями, или даже снабдили примитивным оружием. А вот мозг – поработили, высосав оттуда собственное сознание и природные инстинкты, заменив боевыми навыками, и инстинктом слепого повиновения. И фактически заставляют служить пушечным мясом, лишив собственных чувств, желаний и стремлений, вроде инстинкта самосохранения, или продолжения рода. И малейших проявлений собственной воли и разума.

Но жалеть и скорбеть по их «загубленным» душам и подлежащим убиению телам лорд Борис, как и все остальные в их спецподразделении, да и во всей армии, не собирается. Заслужили? Получите!

Однако тянуть смысла нет. Через каких-то полчаса длинная зимняя ночь сменится серым тусклым рассветом, и даже белые маскировочные плащи-халаты их солдат на фоне белизны заснеженной равнины станут заметны. А поскольку сидящие в отлично (Надо признать!) замаскированных, но давно выявленных многодневными упорными наблюдениями его людей «секретах» и схронах часовые и дозорные врага методично и бесшумно вырезаны сегодня его лучшими бойцами сразу после полуночи, то и предупредить дозорных и тем более – менталистов редутов некому! Так что можно не опасаться, что мобильные, и уже занявшие позиции отряды армейских отлично натренированных лучников хоть кто-то заметил, или вычислил. Ведь часовые на стенах – явно всё так же беспечны, и приплясывают от холода…

Стало быть – пора!

Он дал отмашку сигнальщику. Тот отреагировал мгновенно: громко и на всю равнину прокаркал условленный сигнал. Похоже, и сам не мог дождаться!

Не прошло и минуты, как тишину заснеженного пространства нарушило вначале тихое потрескивание, и прерывистые трели свистков часовых, не обладавших, как выяснилось в процессе предыдущей кампании, возможностью кричать, или хотя бы визжать. И первые, пока невысокие, языки сильно коптящего пламени взметнулись к чёрному небу, заслоняя от наблюдателей затянутое снежными тучами пространство. А затем, буквально через считанные секунды, затрещало так, что не услышал бы только глухой, и зарево от ярко полыхающих брёвен стен редутов, которые его диверсанты щедро полили маслом и нефтяной смолой, поднялось и выше стен самих редутов, раздуваемое обычным для зимы ветерком! Ну, или если быть точным – ветрищем!