Под грузом улик

— Вы когда-нибудь читали «Балладу Последнего Менестреля»?

— В школе даже наизусть учил. А что? — откликнулся Паркер.

— Помните, там был паж-гоблин, который постоянно кричал: «Нашел! Нашел! Нашел!» в самые неподходящие моменты. Мне он всегда казался препротивнейшим занудой, но теперь я понимаю, что он ощущал. Взгляните.

Под самой стеной строения, на узкой грязной дорожке, виднелся глубокий, отчетливый след мотоцикла с коляской.

— Тоже очень мило, — согласился Паркер. — На переднем колесе новая шина, на заднем — старая. Лучше и быть не может. Следы ведут с дороги и возвращаются снова на дорогу. Приятель спрятал свою машину здесь на случай, если по дороге будет идти какой-нибудь любопытный прохожий, который может заинтересоваться номером. Потом на своих двоих дошел до пролома, замеченного им днем, и перелез через изгородь. После происшествия с Каткартом он перепугался и кинулся через заказник к своим колесам, не разбирая дороги. Неплохо.

Паркер, вытащив записную книжку, начал набрасывать уже известные им приметы Номера десять.

— Ну что ж, дело начинает приобретать более благоприятный оборот для бедного Джерри, — заметил лорд Питер. Он прислонился к стене и тихо, но очень точно начал насвистывать сложный пассаж из Баха, начинающийся словами «Да будут отроки Сиона».

— Интересно, какой болван выдумал эти длинные воскресные полудни? — промолвил достопочтенный Фредди Арбатнот.

Он принялся энергично ворошить затрещавшие в камине угли, ненадолго разбудив этим полковника Марчбэнка, который, проснувшись, произнес: «А? Да, совершенно верно» — и тут же снова погрузился в сон.

— Не ворчи, Фредди, — откликнулся лорд Питер, который сначала занимался тем, что открывал и закрывал ящики письменного стола, а потом принялся лениво щелкать шпингалетом французского окна. — Подумай лучше, как сейчас тоскливо старине Джерри. Черкну, пожалуй, ему пару строчек.

Он вернулся к столу и достал лист бумаги.

— Не знаешь, в этой комнате часто пишут письма?

— Ни малейшего представления, — ответил достопочтенный Фредди. — Я никогда не пишу писем. Какой смысл, когда можно телеграфировать? Только вынуждает людей отвечать — вот и все. Кажется, Денвер пишет здесь, а пару дней назад я видел, как полковник сражался тут с ручкой и чернилами, не правда ли, полковник?

Полковник замычал, реагируя на собственное имя, как собака, виляющая сквозь сон хвостом, когда ее окликнут по имени: «В чем дело? Куда делись чернила? »

— Вот и я думаю, — невозмутимо ответил лорд Питер. Срезав нижний лист пресс-папье ножом для разрезания бумаги, он поднял его вверх и посмотрел на свет. — Ты абсолютно прав, старина. Полный набор сведений. Вот — подпись Джерри, а вот — полковника, а вот еще чей-то крупный, размашистый почерк, насколько я могу судить, принадлежащий женщине. — Он снова взглянул на лист промокательной бумаги, покачал головой, сложил его и спрятал в бумажник. — Вряд ли что-нибудь существенное, но кто может сказать наверняка. «Пять замечательных…» — вероятно, куропаток; «вой…» — это, наверно, «свой». В общем, не помешает сохранить. — Он разложил свой лист бумаги и приступил к письму:

«Дорогой Джерри, это — я, семейный детектив, иду по следу, и все это чертовски увлекательно…»

Полковник начал похрапывать.

Воскресный полдень. Паркер на машине отправился в Кингз-Фентон, получив задание заглянуть по дороге в Ридлсдейл и навести там справки о зеленоглазом коте и молодом человеке с мотоциклом. Герцогиня прилегла. Миссис Петигру-Робинсон повела мужа на прогулку. Где-то наверху миссис Марчбэнк предавалась тому же приятному времяпрепровождению, что и ее муж внизу.

Рука лорда Питера то изящно скользила по бумаге, то останавливалась и снова возобновляла свой бег. Наконец перо замерло, и лорд Питер, подперев свой длинный подбородок руками, уставился в окно, на которое налетавшие порывы ветра бросали дождевые брызги, а время от времени и вялые, мертвые листья. Полковник храпел; потрескивали поленья; достопочтенный Фредди что-то мурлыкал себе под нос, отбивая ритм пальцами по подлокотнику кресла. Стрелки часов медленно приближались к пяти, и достижение этой отметки было ознаменовано появлением герцогини, спустившейся к чаю.

— Как Мэри? — поинтересовался лорд Питер, внезапно стремительно подходя к камину.

— Она меня очень тревожит, — ответила герцогиня. — Самым необъяснимым образом дает волю своим нервам. Это так не похоже на нее. Практически никого не подпускает к себе. Я снова послала за доктором Торпом.

— А тебе не кажется, что лучше было бы ей встать и спуститься ненадолго сюда? — предположил Уимзи. — Ничего удивительного, если все время думать об одном и том же. Интеллектуальная беседа с Фредди наверняка бы взбодрила ее.

— Ты забываешь — она была помолвлена с капитаном Каткартом, бедняжка, — возразила герцогиня. — Не все же такие жестокосердые, как ты.

— Ваша светлость, еще будут письма? — осведомился вошедший с почтовой сумкой лакей.