Под грузом улик

— Боюсь, отчасти в этом виноват я, Уимзи, — с раскаянием произнес Паркер. — Крейкс на меня очень обиделся. Старший инспектор в Стэпли обратился к нам через его голову, и, как только пришел запрос, я тут же бросился к начальнику полиции с просьбой взять это дело. Понимаете, я решил, что, если возникнут какие-нибудь недоразумения или сложности, вы предпочтете, чтобы с ними разбирался я, а не кто-нибудь другой. Но мне надо было еще уладить дело с фальшивомонетчиками, которым я занимался, — в общем, пока одно да другое, мне удалось выехать только ночным экспрессом.

А когда я приехал в пятницу, Крейкс и прокурор уже выработали свою версию и назначили дознание на утро, где представили улики как можно драматичнее. У меня хватило времени только на то, чтобы осмотреть место происшествия, к несчастью, уже сильно затоптанное Крейксом и местными ротозеями, так что присяжным мне предъявить было нечего.

— Не горюйте, — ответил Уимзи. — Я не виню вас. К тому же это только придает интерес делу.

— Но суть в том, что нас не любят респектабельные прокуроры, — заметил достопочтенный Фредди. — Ветреные аристократы и аморальные французы. Знаешь, Питер, жаль, что ты не слышал мисс Лидию Каткарт. Она бы тебе очень понравилась. Она уже отбыла в Голдерс-Грин, забрав с собой тело.

— Ну, что касается трупа, не думаю, чтобы там были какие-нибудь загадки, — откликнулся Уимзи.

— Да, — подтвердил Паркер, — с медицинской экспертизой никаких проблем не было. Пуля попала в легкое, и все.

— Однако, заметьте, он не сам себя застрелил, — добавил достопочтенный Фредди. — Я не хочу что-нибудь сказать, а уж тем более противоречить версии Денвера, но вся эта болтовня, что Каткарт был расстроен и совершенно невменяем, на мой взгляд — чистая ерунда.

— Почему ты так думаешь? — поинтересовался Питер.

— Да потому, милейший, что я тем вечером поднимался наверх вместе с ним. Я был в отвратительном настроении — весь день мне не везло: мало того, что я никого не убил на охоте, я еще и проиграл спор полковнику — мы поспорили, сколько пальцев у кухонной кошки. Так что я сказал Каткарту, что это не мир, а черт-те что, или что-то вроде этого. «Вовсе нет, — ответил мне он, — все в нем устроено преотлично. Я завтра обсужу с Мэри дату свадьбы, и мы с ней уедем в Париж — французы разбираются в сексе». Я что-то заметил по этому поводу, и он, посвистывая, отправился к себе.

Паркер помрачнел. А полковник Марчбэнк откашлялся.

— Ну и что, — произнес он, — для такого человека, как Каткарт, это ничего не значит, ровным счетом ничего. Вы же знаете — воспитан на французский манер. Не то что простые англичане. Вечное шараханье: то туда, то сюда! Несчастный бедняга. Ну что ж, Питер, надеюсь, вам с мистером Паркером удастся что-нибудь выяснить. Не можем же мы допустить, чтобы старина Денвер был впутан в такую историю. Как ему не повезло, бедняге, да еще сейчас, когда так много дичи. Ну, я полагаю, вы сейчас отправитесь все осматривать, а, мистер Паркер? Как вы насчет того, чтобы пойти покатать шары, Фредди?

— Годится, — ответил достопочтенный Фредди, — только вы мне дадите сотню форы, полковник.

— Вот уж нет, вот уж нет, — весело откликнулся ветеран, — вы прекрасно играете.

После ухода мистера Мерблеса Уимзи и Паркер наконец остались с глазу на глаз.

— Не знаю, правильно ли я поступил, что вообще приехал, Питер, — проговорил детектив. — Если вам кажется…

— Послушайте, старина, — откровенно ответил Уимзи, — давайте не будем щепетильничать. Мы должны заняться этим делом, как любым другим. Если выяснится что-нибудь неприятное, я предпочту иметь рядом вас, чем кого-нибудь другого. По существу, дело несложное, и я намерен в нем как следует разобраться.

— Если вы уверены…

— Дружище, если бы вас не было здесь, я бы тут же послал за вами. Ну а теперь — к делу. Естественно, я исхожу из того, что старик Джералд не имеет к этому отношения.

— Я тоже уверен, что он ни при чем, — согласился Паркер.

— Нет-нет, — возразил Уимзи, — у вас другая задача. Никакой опрометчивости, никакой доверчивости. Вы должны разбивать все мои надежды и подвергать сомнению все мои выводы.

— Годится! — подхватил Паркер. — С чего начнем?

Питер задумался.

— Я думаю, мы начнем с комнаты Каткарта.

Спальня Каткарта была среднего размера, с единственным окном, выходящим на ту же сторону, что и парадная дверь. Справа стояла кровать, у окна — туалетный столик. Слева находился камин, перед которым располагались кресло и небольшой письменный стол.

— Ничего не тронуто, — пояснил Паркер. — Крейксу хватило на это ума.

— Хорошо, — ответил лорд Питер. — Очень хорошо. Джералд сказал, что, когда он обвинил Каткарта в шулерстве, тот вскочил, чуть не опрокинув стол, то есть письменный стол, — значит, Каткарт сидел в кресле. Да, он резко отодвинул его назад и смял ковер. Видите! Пока неплохо. Так, а чем он здесь занимался? Он не читал, поскольку книг вокруг не видно, — а нам известно, что он выскочил из комнаты и больше уже в нее не возвращался. Очень хорошо. Может, он писал? Нет, что доказывает девственно чистое пресс-папье…