Под грифом «секретно» (СИ)

Ну она разная бывает… — улыбнулась Света.

Не могу сказать, что не рад за вас, но, насколько я понимаю, у нас сейчас мало времени на всё это.

Чего пристал-то? Один из них убежал и мне пришлось его вернуть.

Зачем? Ну сбежал и сбежал — нам бы вернуться до атаки аналитика. — продолжал Юра.

Это понятно, но ты не видишь всей картины — нам нельзя допустить, чтобы кто-то из них сбежал, так как от этого зависит успех нашей дальнейшей диверсии в военную часть.

А что им мешает сейчас сказать, что их захватили?

Нам и нужно, чтобы они доложили об этом руководству, но не то, чтобы кто-то сбегал и рассказывал все подробности, передавая и наши имена.

А если их вообще не запустят потом в капсулы, зная, что они в плену?

Возможно, но скорее всего им поставят задачу о передаче дезинформации — ведь такой шанс упускать глупо, да и почему их не должны вернуть в капсулы, если все это входит в их подготовку? Будут уже иметь опыт пребывания в плену, да ещё и наказаны за проваленную операцию.

А почему они прямо сейчас не могут узнать все подробности у пленных? — спросил Юра.

Тоже могут, но шанс меньше, так как им нужно будет решить, что именно они должны нам отвечать, а их задержка сразу даст нам понять, что нам однозначно втирают дезу. Они ведь не в курсе, что нам уже известно всё, что нужно об их части. Хотя тут есть и более сложный вариант — их просто не пустят в капсулы до прибытия основных сил для нашего уничтожения. И тогда нам придётся убегать, так и не дождавшись появления пленных. Но тогда не будет ни дезинформации, ни опыта нахождения в плену для солдат, ни их наказания.

Тогда с чего ты взял, что будет так, как ты себе это представляешь?

С того, что это логично и соответствует программе тренировок в лаборатории.

Тогда я тебя расстрою. — сказала Катя. — Я уже отправила на перерождение нескольких уродов, кое-что у них отрезав по примеру Рымова…

Значит будем надеяться, что им будет особо нечего рассказать… и, кстати, учитывая твой личный интерес, тебе, возможно, захочется их самой допросить с пристрастием…

Ещё как! Уж не сомневайся!

Да, и ведите их к нам, южнее найдёте Веру, она укажет в какую сторону я уходил — я нашёл их четыре БТР, вернёмся уже на них.

Это ж как тебя угораздило-то? — спросил Юра.

Прошёл немного по направлению движения беглеца.

Все не убитые солдаты появились практически сразу после нашего появления, так что назад мы возвращались уже на четырёх БТР, которые захватили переодетые в солдатскую форму, имитируя бегство преследуемых солдат — при нашем приближении экипаж БТР ответил огнём по лесу за нами и впустил нас внутрь. Также мы возвращались с трофейным оружием и примерно с двумя дюжинами пленных, но, не смотря на это, нас ожидал не самый тёплый приём. Сначала по нам открыли огонь со стен, приняв, по всей видимости, за военных, и нам пришлось останавливаться, махать руками и, надрывая глотки, кричать, что мы свои. Затем, проехав пустой проём на месте ворот, нас остановил Семёныч, который залез на первый БТР и повёл нас в самый центр нашей базы, указывая как ехать, где уже собрался чуть ли не весь наш лагерь. Когда же мы подъехали и начали выводить изнутри пленных и вытаскивать оружие, к нам подошёл грозный Рымов:

Взять Виктора под стражу. За расхищение арсенала неделя пребывания в яме.

Я уже начал привыкать к нашим внутренним конфликтам, где одни нацеливают оружие на других как в типичном западном боевике, в котором постоянно появляются всё новые и новые действующие лица, перенаправляющие стволы с одной противоборствующей стороны на другую после пары реплик… разве что у нас это не смотрелось так комично. Первой среагировала Катя, не взирая на то, что я по дороге сюда предупредил всех о недопустимости эскалации конфликта, намекнув, что с этим лучше справится Семёныч:

И благодарность с отменой наказания за хорошо спрятанный и в нужное время открытый схрон, вместе с премией за спасение десятка девушек от насильственных действий и захват многих трофеев. — произнесла она, выходя вперед. — В том числе и четырёх БТР с кучей пленных.

Я не потерплю публичного несоблюдения субординации! Какие бы ни были причины — мы обсудим их на офицерском собрании. И вот ты ведь даже не знаешь, что защищаешь того, кто скрыл кодовые слова для связи с другими лагерями…

У нас был уговор о передаче кодового словА, а не слов, и я его выполнил, больше я ничего не должен…

В таком случае ты отправишься в яму!

За некомпетентность руководителя не должны расплачиваться другие… — поддержала Катю Света.

Всё в порядке, я иду! — громко перебил я её, поднимая вверх руки. — Мы все на взводе — кто-то от одних причин, кто-то помимо этих одних ещё и от других, недавних и весьма специфических, причин… никому не нужно всё усугублять, если, конечно, среди нас нет тех, кто всё ещё под контролем Пал Саныча…

Сурово на меня зыркнув, Рымов промолчал, не став ничего отвечать Свете, я же спокойно шёл с поднятыми руками к ямам. Просидев в яме минут двадцать, я, наконец, дождался, как мне сверху скинули верёвку:

Быстрее давай, Семёныч начал. — сказал Юра.