Под грифом «секретно» (СИ)

Вскоре мы уже устали говорить на ходу, будучи нагруженными помимо бронежилетов и оружия ещё и пудовыми парапланами. Разболевшаяся вновь голова заставила меня принять снова четверть пакетика, из-за чего я выслушал от Юры длинную лекцию, наполовину состоящую из ненормативных слов и его радикальных способов борьбы с моей зависимостью во второй её половине. Мои доводы о том, что мне сейчас необходимо быть в нормальном рабочем состоянии разбивались о новые порции нелитературных выражений, которые бы с удовольствием записал какой-нибудь сапожник, грузчик или таксист.

Прямой путь до горы пролегал через лагерь Пал Саныча, так что мы обходили его по небольшой дуге, и уже миновали его, как до нас донеслись звуки взрывов и стрельбы. Мы уже оба устали, и я настаивал на следовании плану, не желая возвращаться и узнавать, тратя драгоценное время, в чём там дело, но Юра был другого мнения и, скинув рюкзак с дорогущим содержимым, дабы забрать его потом, направился обратно. Так мы и стали свидетелями нападения на лагерь аналитика посреди ночи. Наблюдая за атакой, Юра наотрез отказался использовать параплан, заявив, что нам просто нужно смешаться с толпой, а потом где-нибудь внутри спрятаться. И хоть мне и хотелось воспользоваться парапланом, как ребёнку поиграть с новой игрушкой, но его вариант был явно проще и быстрее, правда не факт, что эффективнее, так что мы в итоге так и поступили, только не смешивались с толпой, помогая штурмующим, как он хотел, а крались перебежками позади, стараясь не привлекать внимания и не ввязываться в бой, в чём нам помогало моё «ощущение опасности», но пострелять всё же немного пришлось — что белых, что красных, по которым я первым открывал бесшумный огонь из своего виктореза, почувствовав исходящую угрозу. Для определения свой-чужой в условиях ограниченной видимости нападающие использовали белые ленты, повязанные на предплечья, что, конечно, их демаскировало, но мало помогало защитникам, учитывая массированность неожиданной атаки. Поэтому вскоре и мы уже были с чьими-то повязками на руках, и начали проявлять активное участие в штурме. Когда противников не осталось, лагерь Воронкова выстроился по периметру мест респауна с оружием на изготовку, а я, находясь с Юрой под кроной дерева в сторонке, обдумывал — предупредить ли Воронкова о возможности аналитика контролировать людей, или не стоит? Если не скажу — то Пал Саныч возьмёт и его под контроль, мы же спокойно останемся здесь, будто принеся их в жертву. Если же скажу — то всё может пойти наперекосяк, начиная с того, что нас просто пристрелят, не став и слушать — в итоге Воронков и так станет марионеткой аналитика, заканчивая тем, что тот не поверит и решит проверить мои слова, не только став марионеткой аналитика, но и раскрыв Пал Санычу наше с Юрой здесь присутствии, и тогда уже я могу попасть к нему в плен, где он будет выбивать из меня кодовые слова… хотя они ему уже, наверно, и не нужны, учитывая его успехи и без них. Но всё равно это бы была крайне неприятная ситуация. В итоге я принял решение пойти одному, оставив Юру следовать плану по захвату аналитика — с наличием транквилизатора я надеялся, что он не подчинит себе Юру, хотя одному Юре и будет сложно его вынести. В крайнем случае я рассчитывал сбежать так же, как и вырвался недавно из своего лагеря, только вернувшись в этот пустой лагерь с иной стороны.

Шёл я с поднятыми руками, демонстрируя отсутствие агрессии, однако дойти до Воронкова, который стоял между двумя местами респауна, я не успел — на меня обратили внимание, и кто-то шибко умный пальнул, не раздумывая по чём зря. Этот первый выстрел, от которого я уклонился, подхватили и другие, и я, уйдя от них перекатом был вынужден и сам открыть огонь, одновременно с этим ускоряя и своё сознание, и следом самого себя. Благодаря тому, что вокруг меня было много людей, их пули, не попадая по мне, поражали друг друга, а я, вытащив нож, продолжил увеличивать счёт павших. Наконец очистив вокруг себя пространство от порядка полутора десятков лиц, я наставил ствол на Воронкова:

Довольно! — гаркнул я. — Я вам…

Но меня перебили несколько выстрелов, от которых мне пришлось уворачиваться, поражая самих стрелков.

Останови их! Я вам не враг! — крикнул я снова, беря на прицел Воронкова. Их оставалось уже около 50.

Я помню тебя, и мы просили сегодня помощи у вашего лагеря! Как и договаривались, но…

И я вам помог! Лишь благодаря мне вы всё ещё действуете по своей воле — это я убил утром Пал Саныча и помог вам в этой атаке!

Что значит действуем по своей воле?

То, что аналитик обладает аналогом гипноза. Именно поэтому в его распоряжении три лагеря.

Ты спятил что ли? Какой гипноз?

Не советую проверять. Лучше поговори об этом с Краюхиным или Безноговым. Сейчас же вам нужно быстрее отсюда сматываться, пока они не появились. Забирайте арсенал и бегите. У меня здесь есть дело и я не допущу, чтобы вы мне всё испортили!

Мы можем выиграть время, оставив часть здесь…

Нельзя, если, конечно, не хотите в дальнейшем никаких диверсий от своих же.