Под грифом «секретно» (СИ)

Они появились спустя пару недель прямо перед подъездом дома, где я занимался вокалом в частном порядке. Четверо — двое в штатском и два ППС-ника, я сразу понял — центр «Т», глядя на их чуждые нам черты лица и тёмные глаза, опричники нового строя, просиживающие штаны в уютных креслах, читая публикации людей в социальных сетях, их переписки и беспрекословно нарекая этих простых до ужаса людей экстремистами и террористами, вся вина которых в то неосторожно брошенном слове, то анекдоте, а то и «лайке» политического или социального комментария или поста. И если вы думаете, что им просто заняться больше нечем, так как всех террористов уже переловили, то вы глубоко заблуждаетесь — взрывы никуда не исчезли, их, конечно, переименовали в хлопки, и в СМИ всегда говорили про «хлопки бытового газа», но они как были, так и есть, просто ловить настоящих террористов стало слишком муторно и сложно после многих лет, проведенных в вычленении «экстремиста» из обычного гражданина, да и на погоны быстрее заработать посадив десяток «террористов» в интернете, нежели одного в реале за то же время, так что теперь истинных террористов стали ловить только по «горячим следам»… то есть лишь при их неосторожности или глупости, учитывая, что они немногим отличались от обезьян. И вот, вежливо представившись, ибо имидж это все, эта четверка взяла меня в кольцо и сопроводила в машину. Затем были долгие и скучные допросы, попытки надавить на меня возможным «нахождением» у меня дома наркотиков или даже целой лаборатории и признать все обвинения в анархических взглядах, которым я, сказать по правде, отчасти симпатизировал, считая, что уж лучше анархия, чем нынешний законодательный беспредел, ведь нормы морали у людей останутся, нужно лишь довести анархию до ума, также в экстремизме и попытке государственного переворота, несколько обысков, все же не «нашедших» наркотиков и лаборатории — я правильно смекнул, что в этом случае им придется подключать к делу коллег из наркоконтроля, что повлечёт за собой затягивание дела и возможные не нужные последствия, и, наконец, помещение под стражу в КПЗ перед судом…

Суды же в наше время уже стали судилищем — процент оправдательных приговоров колебался от 1 до 2 и основными статьями являлись статья за распространение наркотиков, которые было легко подбросить, экстремизм/терроризм, оскорбление или применение «насилия» к представителю власти, заключающееся даже в травме, полученной «карателем» во время избиения «нарушителя» и клевета, под которую подпадали любые высказывания того, кого по тем или иным причинам не получалось посадить по предыдущим статьям — да, даже доказанные массовые факты отравления детей от «еды» повара президента не котировались в «суде»…