Под грифом «секретно» (СИ)

Не отшучивайся. Зачем ты меня позвал, если тебе оказалась не нужна оценка эмпата?

То есть я должен был отвести взгляд в ответ на его блеф, показав свою слабость или, быть может, даже трусость? Я чётко дал ему понять, что не из тех, кого можно запугать. Какой был бы из меня лидер, если бы я так легко стушевался? Это бы бросило тень на всех нас.

Это был не блеф. И он действительно не хотел обращаться за помощью. Теперь же ты тот лидер, который не внял совету, для которого и привёл меня сюда, а не тот, который бы выглядел благоразумно.

Может я тебя на свидание пригласил?

А может тебе вообще не важно моё мнение?

Важно. Справимся мы и с этой угрозой, давай лучше поедим, раз уж стол накрыт. Не нести же всё обратно?

Мне кажется, что для того, чтобы с тобой нормально общаться, мне нужна телепатия.

Так развивай. О, у тебя начало получаться — ты думаешь, какой же я козёл, и как я тебя бешу. — сказал я в ответ на её сердитый взгляд.

Ты прав на 50 %, и решай уж сам в чём именно.

Тогда выбираю первое утверждение, что у тебя получается телепатия. — улыбнулся я.

Как же ты меня уже достал за эту неделю!

Извини… — тихо сказал я через несколько секунд.

И ты меня… — ответила она после короткой паузы.

Трапезу мы продолжали уже молча, но и без напряжения. Мда… неудачное начало отношений. Мы будто перешагнули весь конфетно-букетный период… как на войне — всё слишком быстро, и всё слишком коротко и непредсказуемо… и мне не хотелось думать о том, чем это может закончиться, хоть и лезла мысль, что в любом случае она для меня навсегда останется с большой буквы.

Через несколько дней я уже чувствовал себя вполне сносно и уже начал появляться в палаточном лагере. И с ума сойти — здесь наступала осень, моё самое нелюбимое время года. Листья на деревьях начали желтеть и опадать, плодовые деревья были усеяны гниющими фруктами вокруг, а стоявшая раньше практически постоянно жара сменилась тёплыми днями с холодными ночами, и сердце начинало наполняться каким-то унынием и безысходностью, тоской по очередной гибели мира… И не было для меня более неприятного зрелища, чем эта агония жизни… В один из таких дней, утром после завтрака, я вдруг ощутил знакомое чувство тревоги, и, тут же выбежав из палатки, заорал изо всех сил, чтобы уводили технику подальше. Где-то полминуты спустя я почувствовал уже непосредственную угрозу и отпрыгнул в наименее опасное место, а на наш лагерь после далёких раскатов грома словно обрушились небеса…

В себя я пришёл будучи привязанным к какому-то столу, руки были связаны за спиной длинной верёвкой и покоились вдоль тела, вокруг которого проходили и другие верёвки, в ушах звенело, а перед глазами проплыли отчётливые строчки: получен дебаф «контузия», получен дебаф «дезориентация», полученный дебаф «кровотечение» остановлен. Рядом маячил чей-то силуэт, и доносились какие-то слова, но я их не разбирал, и вскоре опять потерял сознание. Также не надолго я приходил в себя ещё несколько раз, пока наконец не смог различить чьё-то лицо, и понять слова:

Кивни, если слышишь меня.

Я кивнул, и он куда-то исчез. Через какое-то время я увидел знакомое лицо полковника Ковачкова.

Рад, что вы выжили. Такой пленник всё меняет. Как ваше самочувствие?

Как после обстрела.

Что? — наклонился он поближе.

Как после обстрела. — повторил я громче, но всё равно еле различимо.

Ничего, мы о вас позаботимся. А пока отдыхайте.

Кто нас обстрелял? — уже твёрже спросил я.

Те, к кому я обратился за помощью — ЧВК «Ганкер». У них здесь богатый арсенал, даже вертолёты есть. Но я вас утешу — часть техники уцелела, поэтому вы всё ещё живы. И пока вы у нас, ваш союз нам не особо опасен, так что я даже и не знаю — менять вас или нет… может вы меня убедите? Предложите что-то дополнительно? Например информацию… Вы подумайте, я позже зайду.

Я снова погрузился в сон, пока не скрипнула дверь, разбудив меня:

Вам удобно говорить? — вежливо поинтересовался Ковачков.

Да, а вы присаживайтесь, не стесняйтесь. Я бы тоже присел, чтобы говорить на равных, но моё высокое положение обязывает меня вести диалог лёжа.

Знаете, а вы ведь мне действительно симпатичны…

Сомнительный комплимент одному мужчине от другого.

Я полистал тут ваше досье, и однозначно убедился, что передо мною порядочный и честный человек, попавший под жернова системы… — не обращая внимания на мой комментарий продолжил полковник.

Как и большинство наших.

Да, поэтому я не вижу причин для нашей вражды.

А её и нету, я всегда положительно относился к своим тюремщикам и похитителям…