Под грязью - пустота

   Кличка – Краб. Занимает очень близкое положение возле некоего Хозяина. Лично убил несколько человек, отвечает у Хозяина за… Зам по специальной подготовке. Имеет группу боевиков, очень высоко котирующуюся в городе. И не только в городе.

   Нет, а как сидит! Гаврилин смотрел на Краба из-под прикрытых век, благо тот сидел к Гаврилину боком и смотрел на дверь. Спокойный и очень уравновешенный. Очень при этом агрессивен. Такого, естественно, охрана пропустит в больницу в любое время. Человек от самого Хозяина.

   И ему зачем-то понадобился симпатичный парень по кличке Клоун, которого только сегодня привезли в больницу со сквозным ранением плеча.

   Гаврилин чуть не завыл. В полный голос. От злости на самого себя и на весь мир. И на Григория Николаевича. Отдыхайте, Саша, спокойно, у вас есть время. Операцию начнем… Вот она, операция, пришла в гости сама.

   Все ведь было перед глазами и снова прошляпил. Кретин. Полный и безысходный кретин.

   Вот Клоун открывает очередную бутылку коньяка. Вот выбрасывает в окно, широко размахнувшись левой рукой, окурок, вот легко несет на руках млеющую Леночку из хирургии. На руках, кретин. На двух руках. Одна из которых у Клоуна должна быть прострелена, да так, что он лег в клинику.

   Отдыхайте, Саша. Отдыхайте. Твою мать. Может, совпадение? Может. Может, Клоун мужественный парень и стойко переносит боль.

   Мысли суетились в голове, а руки осторожно откинули одеяло. Ясно, что не получится, ну хоть попробовать-то можно. Вот приспичило хворому в сортир среди ночи. Очень даже может быть.

   Гаврилин сел на кровати и нашарил ногами тапочки. Кто придумал, что в экстремальных ситуациях боль уходит? Дурак придумал. Бок пекло немилосердно. Сердце колотилось в треснувшие ребра так, что свободно могло сломать их окончательно.

   Отдыхайте спокойно, Саша.

   – Прохладно здесь, – в пространство сказал Гаврилин и осторожно снял со спинки стула спортивную куртку. Только не стукнуть ею о мебель. Не дай Бог услышит морпех в отставке стук сотового телефона о дерево. Еще подумает, что я за пистолетом полез.

   Гаврилин встал с кровати и набросил куртку на плечи.

   Теперь уединиться. Выпустит Краб его из палаты или нет?

   – Что-то затянулись у Никиты процедуры, – сказал Гаврилин и почувствовал, что еще немного, и голос будет дрожать от возбуждения.

   – Дело молодое, – сказал не отрывая взгляда от двери Краб.

   – Ага, – Гаврилин чуть не кивнул сгоряча, – пойду прогуляюсь.

   Вот сейчас майор и врежет. Гаврилин двинулся к двери, на всякий случай прикидывая возможные варианты драки. Все варианты сводились к тому, что лежать наблюдателю в бессознательном состоянии. Только не суетиться.

   Пахнет от Краба каким-то резким импортным лосьоном. Следит за собой мужик.

   – Я не мешаю? – спросил Краб.

   – Нет, все в порядке. Я пройду. – Тон дурацкий, почти жалобный. Неужели так сдрейфил Саша Гаврилин?

   В какую сторону открывается дверь палаты? К себе или… В коридор. Все правильно, в коридор, по требованиям пожарной безопасности. Только бы никого не было в коридоре. А то путешествие окажется очень коротким.

   Как болит бок. И как кружится голова. Не нужно было пить. Не нужно было. Особенно в такой компании.

   Стены коридора медленно колыхались, изгибаясь небольшими волнами. Пол ощутимо ерзал под ногами. Сбежать хочет. Гаврилин закрыл за собой дверь и огляделся. Никого.

   А теперь – в туалет. Главное – не терять равновесия. Осторожно. Осторожненько.

   Зайдя в туалет, Гаврилин сразу же вытащил из кармана телефон. Дошел. Сейчас звякнуть Хорунжему и все. И останется только продержаться несколько минут до подхода основных сил.

   А ведь расслабился. Который уже месяц серьезным делом занимается, а все продолжает мыслить киношными категориями. Выжил герой в финальной перестрелке – конец фильма, и герой будет жить долго и счастливо.

   Расслабился. А расслабленный герой такая же глупость как… Ну как сотовый телефон без аккумуляторов. Гаврилин еле сдержался, чтобы не врезать телефоном о кафельный пол.

   Ай да Клоун. Везде поспел. Когда же это он успел аккумуляторы выдрать?

   Что дальше? Финальная, говоришь, перестрелка? До нее еще дожить надо. Гаврилин покрутил в руках бесполезный аппарат. Позвонить.

   А может устроить маленькую пожарную тревогу?

   Лучше позвонить.

   В рельсу.

   Телефон. В комнате у медсестры есть городской телефон. Точно. Гаврилин выглянул в коридор. Никого. Да здравствует Леночка из хирургии! Ура. И слава отечественным строителям, устроившим комнату дежурной сестры всего в трех метрах от туалета.

   Три метра. Пять шагов. Шесть. Семь. Совсем он сдал. Ноги не хотят отрываться от пола. Ну еще немного! Совсем чуть-чуть. Дверь еще может оказаться на замке, подумал Гаврилин и рванул дверь.

   Кабинет закрыт не был, Гаврилин с трудом устоял на ногах. Куртка свалилась с плеч, но на нее Гаврилин уже внимания не обратил. Старомодный черный телефон с диском стоял на столе возле окна. Два шага. Три.

   Прямой. Телефон здесь должен быть прямой. Обязательно. Иначе…

   Гаврилин снял трубку правой рукой, потом переложил ее в левую. Набрать номер.