Под горочку со свистом

Где же его искать? Не знаю. И с Верой что? Почему она в больнице? При чем здесь мост? Ты про машину говоришь? Брешешь! Валера скорее с жизнью расстанется, чем с машиной. А как ему без машины жить? Село вдали от дорог. На рынок поехать или в больницу. Он редко болеет, но всяко бывало. Бывало, что с зубом маялся. Без врачей не обойтись, а здесь нет их. Хлеба привезти! Наш магазин часто закрыт. Уже привыкли к лепешкам. Он мне всегда хлеб привозит. Беда-бединушка. Зачем она на мост пошла? Машину продавать на мосту? Чушь! Бред полный! Брехня! Кто ж на мосту машину продает? Да и не станет Валера ее продавать, с какого перепугу? Беда-бединушка!

– Кредиты у них.

– Кредиты? Сейчас январь, потом февраль пережить надо. А в марте-апреле работа в поле закипит! Валера хорошо зарабатывает. Он механизатор знатный! Его все наперегонки к себе зовут. Трактор у него свой. Зачем я ему про Верку сказала? Прости меня, дуру окаянную!

«Бедный Иорик!» – А у нас Юрика нет…

Недовольная белым светом и самой собой Нина Ильинична хромала следом за Трубниковым, чтобы показать, где горел костер во дворе Самоковских. Урбан с Леной, Алексей и Наташа с бутербродом в руке вышли во двор. Они хорошо пообедали и все, кроме Алексея пребывали в умиротворенном состоянии. Он исподлобья смотрел то на Трубникова, то на соседку. Видно было, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не сказать очередную грубость. Трубников вел себя настолько уверенно и спокойно, что Алексей ограничивался презрительной ухмылкой, глядя на него. Урбан благодушно зевнул и потянулся:

– Погодка весенняя, солнышко припекает, того и гляди ласточки прилетят.

Лена улыбнулась в ответ. Наташа ничего не сказала и не улыбнулась, она жевала колбасу. Бутерброд она держала в правой руке, а носовой платочек, источающий аромат дорогих духов, в левой. Соседка остановилась, внимательно осмотрела задний двор. Решительно ткнула указательным пальцем в кучу мусора и хотела уйти, но Трубников остановил ее:

– Вы же говорили, что костер! Но здесь нет даже намека на золу, только мусор! Старый мусор!

– Я тебе врать не буду! Здесь Верка костер жгла! Разгреби!

– Хм, – подавил тихий вздох детектив и, склонившись над кучей мусора, начал руками разгребать ее.

В сторону полетели старые тапки, остатки резиновых покрышек, желуди, прошлогодние листья. Наташа хихикнула и закашляла, подавившись колбасой.

– Клад хотите найти? – презрительно спросил Алексей, – найдете, со мной поделитесь, я тоже тут был.

Урбан и Лена присоединились к Трубникову. Соседка засмеялась:

– Как собачки роют, – выдавила она сквозь смех. Смеясь и оглядываясь, пошла к себе, присесть под телевизор.

Желуди, тряпье и старая обувь закончились, появилась зола, в которой устрашающе белели кости.

– Чьи это кости? – громко спросил Алексей, на его лице презрение уступило место страху.

– Это кости животного, – ответил Урбан, отбрасывая их в сторону, – а это.., – он поднялся и выпрямился во весь рост, держа двумя пальцами едва заметную белую косточку сантиметра два длиной, – это… Господи! «Бедный Иорик!»

– А у нас в селе Юрика нет, – сказала Наташа, – если только из тех, кто недавно дом купил. О каком Юрике вы говорите?

– Наташа, – перевел взгляд с косточки на девушку Урбан, – в каком институте вы учитесь?

– В медицинском, на сангике, – гордо ответила Наташа.

– Вы Шекспира читали? Гамлета?

– Ни Шекспира, ни Гамлета я не читала, мне некогда, – гордо ответила Наташа, – я врач! Я медицинскую литературу читаю!

Никогда еще Трубников не видел друга таким беспомощным и растерянным. Урбан судорожно сглотнул слюну и передал детективу кость, словно величайшую драгоценность:

– Это кость человека. Фаланга пальца.

– Надеюсь, это не наш дедушка, – с опаской сказала Лена, – а кости животного? Маленькие косточки. Черепушка маленькая. Пуделек меленький беленький. Меня сейчас стошнит!

Лена убежала к забору, расстегнула куртку.

– Что это с ней? – удивился Алексей, – почему ее тошнит? Колбаса свежая, пельмени хорошие. Беременная? Кому это вы названиваете? – он с подозрением смотрел на Трубникова, – мы с Наташей сейчас уезжаем, и вам пора.

Трубников не обращал на него внимания, говорил с кем-то по телефону, диктовал адрес Самоковских.

Начала с попрошайничества, закончила убийством

В этот день Трубников познакомился со следователем. Патологоанатом, приехавший с ней, после нескольких часов «археологических раскопок» обнаружил еще несколько маленьких косточек человека и коронку. Осталось только сравнить формулу зубов из стоматологической поликлиники, где лечил зубы Валерий Михайлович, с обнаруженной коронкой.

У Урбана разболелась голова. Он не понял, чем вызвана боль: диалогом с Наташей или косточками несчастного деда.

– Обидно, сказал он, когда они с Трубниковым и Леной ехали домой в Ростов, – за державу обидно.

Трубников молча вел машину. Лена погладила Урбана по плечу: