Под девятой сосной в чистом поле

Когда Алешка говорит таким задумчивым и грустным тоном, бесполезно его расспрашивать. Но все-таки один вопрос, который давно меня тревожил, я задал:

– Где ключи, Алексей? От церкви.

– Где надо! – очень вежливо ответил он. – Скоро узнаешь. Все идет по плану.

– По плану ОРМ?

– В том числе…

У меня создалось впечатление, что Алешка сам запутался в своих интригах. Потерял нить, сошел с тайного следа. Как потом выяснилось, я сильно ошибался – ничего Алешка не напутал. А точнее – умышленно запутал всех «подозреваемых по делу» (как папа говорит), заставил их делать глупости, ошибки и, в конце концов, выдать себя. Но все это позже. А сейчас он поручил мне «побеседовать» с непутевым Шуриком, который надыбал где-то кирпичи и впарил их доверчивому «печьнику» Петруше.

– Надо же, Дим, и тебе свой вклад вносить. Не все же по тылам околачиваться. Шучу, конечно!

А сам шутник Алешка немного погодя отправился к отцу Леониду, чтобы коварно разделить с ним счастливое событие. Ну и ответить на неизбежные вопросы участкового – все равно от него не отмотаешься, на буксире потащит…

Шурик был дома. Со следами пчелиных укусов на все еще опухшем лице. Он сидел в своем сарайчике, горестно подперев голову ладонью, и вздыхал. Значит, опять попал как кур во щи. Паршутин рассказывал, что Шурик развернул новый бизнес. Решил разводить кроликов. «Во-первых, жрут недорого – одну травку, во-вторых, мясо дают, сколько хошь. А в-третьих, ценный мех – и на фуфайки и польты. Считай, за месяц и телевизор куплю, и самовар. А потом в банку буду денежку складать!»

Кролики у него действительно развелись быстро и в огромном количестве. Но как-то Шурик недоглядел, забыл запереть вольеру. Зверушки в ценном мехе выбрались на волю и набросились на огород, где Шурик уже высадил капустную и другую рассаду. И, видимо, оголодав на травяной диете, они обожрались этой капусты до отвала. Ни один не выжил. Теперь – ни ценного меха, ни мяса, сколько хошь, ни «польт», ни телевизора. И никакой овощи в огороде.

А сейчас и я ему печали добавлю.

– Тебе чего? – сумрачно спросил Шурик. – Беду принес?

– Ага, – признался я. – У нас в гостях дядя Метелкин был…

– Который прокурор?

– Прокурор. Будет на тебя жалобу подавать. В милицию.

– Почто?

– По то. Что ты у него кирпичи украл.

– Не было этого! – Шурик мотнул головой. – Брешет прокурор.

Шурик так решительно отпирался, что я даже засомневался – может, в самом деле ни при чем он.

– Не крал я его кирпичи! Шел мимо, они возле его забора валяются. Дай, думаю, приберу, а то сопрет кто-нибудь – и в овраге аккуратно склал. Вот так было дело. А факта кражи не было.

Молодец Шурик! Валяются… Приберу… Чтоб не сперли… В овраге склал… И что ему так не везет при его расторопности?

– А потом? – спросил я.

– А потом Полинка заполошная надумала печку чинить. Я думаю: чего им там без дела лежать? – и Петруше-печнику подарил. За деньги, конечно.

– А потом?

– А потом он с Полинкой договорился. Кирпичи они возле ее дома склали.

– А дальше?

– А дальше обидно стало – что ж они лежат и лежат без дела. Полинке-то все некогда. Ну я их опять в овраг и склал. Чтоб не сперли.

Понятно. Чтобы еще раз кому-нибудь подарить. За деньги.

В общем, круг замкнулся. Точнее – круговорот кирпичей в природе.

– А ключи? – задал я главный вопрос.

– Которые ключи? А… Вспомнил. Да, энти ключи я прибрал. Думаю, кто спохватится – а они, вот они, у меня под рукой. За вознагражденье!

Коммерсант!

В общем, из его рассказа я понял, что ключи он нашел в овраге, когда начал таскать туда кирпичи. И это похоже на правду.

Но не все… Не думаю, чтобы Шурик собирался спекулировать этими ключами. Он прекрасно догадался, что они – от церковных дверей. А так как Шурику и своих неприятностей хватало, он решил в эту темную историю не ввязываться и запрятал ключи подальше.

Ясно одно: кто-то использовал эти ключи для «факта кражи» и потом зашвырнул их в овраг. Но кто? Впрочем, это не мое дело. Пусть Алешка сам разбирается, а я буду в тылу отсиживаться.

Договорился я с Шуриком, что он отнесет кирпичи с нашего участка и те, что еще оставались в овраге, законному владельцу, извинится и пообещает больше никогда чужого не брать.

– А если на дороге валяется? – уточнил Шурик. – Или в овраге?

– Смотря что валяется, – уточнил и я. – Если тряпка половая – это одно дело, а если бумажник с деньгами – это совсем другое.

– Ну ясно, – кивнул довольный Шурик. – На хрена мне тряпка половая?

Ну что ему скажешь? Вот именно.

И я с чистой совестью пошел домой, в тылах ошиваться.

А наш отважный боец в это время пребывал на самом переднем крае борьбы с хищениями церковного имущества – в приветливом доме священника дяди Лени.

Здесь было празднично. Матушка Оля опять затеяла горячие пироги. Можно подумать, что в доме священника одними пирогами питаются. Во все дни.