Под чужим именем

Так, крадучись, он дошел до городских ворот. У стены, защищающей город, притулилась пара постоялых дворов. Именно сюда Артем и направлялся. В таких постоялых дворах цены были невысоки и можно было наняться в караван охранником. Он уже понимал, что передвижение одинокого путника по дорогам привлекает внимание как дорожных патрулей, так и бандитов всех мастей. Здесь было не принято путешествовать одному и пешком.

Под светом тусклого фонаря он поднялся на высокое крыльцо постоялого двора и, открыв дверь, вошел в зал. В воздухе витали запахи пива, пригорелой пищи и самогона. Стоял гул разговоров, неразличимых по отдельности. Да и никому не было нужды прислушиваться к чужим разговорам, никому, кроме вошедшего Артема. Он оглядел зал, освещаемый несколькими вонючими лампами, и, заметив двоих крепких бородатых мужиков в стеганых куртках — такие были в ходу у охранников караванов, тех, кто победнее, — подошел к их столу.

— Господа охранники, вы позволите присесть рядом с вами? — вежливо спросил Артем.

Бородачи не обратили на него никакого внимания, просто мазнули взглядами по пухлой, глуповатой роже и отвернулись.

Но Артему их равнодушие было только на руку, он спокойно сел и сделал заказ подошедшему подавальщику.

— Мясо с овощами и взвар, а господам по кружке пива, — показал он рукой на сидящих охранников.

Те удивленно уставились на Артема, а когда им принесли заказанное пиво, подобрели. Тот, что постарше, огладил черную бороду и принял кружку.

— Благодарствую, парень, — сказал он и сделал большой глоток.

Артем лишь вежливо улыбнулся и принялся за еду. Напарники пили пиво и тоже молчали. Когда тарелка Артема опустела, тот же бородач спросил:

— Тебя как зовут, парень?

— Артам, господин охранник. — Артем с удовольствием пригубил взвар.

— Чем занимаешься? — Второй бородач, с жиденькой ржавой бороденкой, оценивающе посмотрел на паренька.

— Да вот, следую до Аногура. Хочу наняться в какой-нибудь караван охранником, который следует в том направлении. Не подскажете ли чего?

— Охранником? — переспросил ржавобородый. — А оружие держать умеешь?

— Могу обращаться с копьем, господин охранник.

— Да брось ты нас так величать, Артам, — отмахнулся старший. — Я Мирс, а это мой брат Вирс, — показал он на второго бородача. — Мы не до Аногура идем, но в ту сторону. Вижу, ты парень вежливый, не проходимец. Утром приходи на грузовой двор, найдешь нас, мы порекомендуем тебя старшему охраны. Нам как раз нужен один человек. Но сам понимаешь, там как старшой решит, — подмигнул он.

Выпив свой взвар, Артем пожелал доброй ночи новым знакомым и пошел к стойке, за которой зевал трактирщик.

— Переночевать подешевле где можно?

— В сене на конюшне, пара медяков, — снова зевнув, равнодушно ответил трактирщик и, получив свою плату, потерял интерес к новому постояльцу.

В конюшне Артем забрался повыше на наваленное у стены сено и улегся. Но ему что-то мешало, что-то твердое, как полено, давило на бок, он растормошил сено и с удивлением увидел ногу — голую по колено, в рваном башмаке. Недолго думая он потянул ее на себя, и в конюшне раздался истошный визг, напугавший его и коней. Кони заржали и зафыркали, а Артем отпустил брыкающуюся ногу.

Из сена вылезла всклоченная голова с длинными спутанными волосами, в которых застряли сухие стебельки, и на него уставилась злая девичья мордашка.

— Ты что, обалдуй, совсем страх потерял? Лапаешь без спросу!

Девчонке, судя по лицу, было лет шестнадцать. Чумазая мордашка была искажена гневом.

— Если хочешь любви, олух, с тебя пять медяков, — нагло заявила замарашка и стала отряхивать с себя сено.

— Упаси Хранитель! — отмахнулся Артем и ради смеха осенил себя змейкой. — Я себя не на помойке нашел, чтобы спать с такой замарашкой.

Девушка вылезла из сена полностью и, стоя на коленях, уперла руки в боки.

— А кто говорит про спать? — ни капли не смущаясь, отозвалась она. — По-быстрому сделаешь свое дело и вали отсюда.

— Нет у меня с тобой никаких дел, чучело.

Он повернулся к ней спиной, показывая, что разговор окончен, и стал думать, как ему быть. Надо бы попросить Свада связать его, оградив от ночных чудачеств Артама, но как это воспримет замарашка? Не побежит ли сплетничать о том, что увидела? И сам себе ответил: побежит. С тяжелым вздохом он закрыл глаза и тут же провалился в сон.

Артам проснулся с чувством сильного беспокойства. Неужели его опять связали и к нему вновь придет страшный маленький человечек? Но, к своему удивлению, он почувствовал свободу.

— Ну так что, платить будешь? — услышал он вопрос и повернулся, чтобы узнать, кто его задал.

Напротив него стояла девушка в грязном, латаном-перелатаном платье, худая, с длинными голыми ногами. Она бесстыдно задрала платье и показывала свои прелести.

— За что платить? — изумился Артам.

— Как за что? Ты меня лапал? Лапал. На меня смотрел? Смотрел? Гони пять медяков.

Артам усмехнулся:

— Иди гуляй, девочка, видал я таких. Будешь приставать, сообщу страже, что ты занимаешься ночным промыслом.

— Ах так! — Она опустила подол платья. — Ну смотри, жирный, ты еще об этом пожалеешь.