Под чужим именем

— Как почему? Да как только его найдут, меня — куик! — Толя изобразил характерный жест. — И то же будет с тобой, когда они найдут твой вагон.

У меня свело в животе и чуть ниже.

— А пока мы здесь вместе с этими. — Толя обвел рукой сидящих на нарах аборигенов. — Этих они просто крадут.

— Смыться не пытался?

— Куда и на чем? — вопросом на вопрос ответил Толя. — Бежать невозможно. Единственная дорога из долины простреливается. А без дороги — это лезть через ущелья. Слишком утомительный способ самоубийства. Мы замолчали. Снаружи донесся странный шум, и сидящие в бараке рабы начали суетиться.

— Ага! — сказал Толя. — Обед тащат. Сейчас нас будут кормить. Как свиней. Из корыта. Хрю-хрю-хрю.

Я недоверчиво усмехнулся, но вскоре убедился, что Толя прав. Нам действительно пришлось жрать, как свиньям, с той лишь разницей, что мы все-таки могли помогать себе руками.

* * *

Вдвоем, оказывается, значительно легче переносить тяготы каторжной жизни. На следующий день после изнурительной работы в траншее и скудного ужина мы с Толей забились в угол барака, выклянчили у одного охранника, что был подобрее, сигарету и начали перебирать возможные способы побега. Мы решили, что вдвоем можно попробовать рискнуть.

Неожиданно в барак ввалились двое «торпед», и один из них рявкнул:

— Шигапов, виходи!

Никто не шевельнулся. «Торпеда» рявкнул вторично, и тут мне вспомнилось, что Шигапов — это я. Черт возьми, если я буду так часто менять фамилии, то плохо кончу.

Я встал, подошел к «торпедам», не ожидая ничего хорошего. Они подтолкнули меня к выходу, и я увидел недалеко от барака два автомобиля. Знакомая «тойота» стояла рядом с дверью, ведущей в мою одиночку. Доктор с Партизаном были тут же. Чуть поодаль виднелась еще одна тачка белого цвета, кажется, «мицубиси-паджеро». В ней кто-то сидел, но из-за бьющего в глаза заходившего солнца я не смог хорошо его разглядеть. Бандиты махнули мне, и мы вместе направились в «офис».

Обстановка внутри была весьма спартанской, но получше, чем в бараках. «Торпеды» на этот раз остались снаружи, а мы уселись на табуреты, расставленные вокруг старого хромого стола.

— Ну, Рифат, тебе опять не повезло, — сказал Доктор. — Мы нашли эти вагоны, и в них совсем не то, что нам нужно. Объясни ситуацию.

Я плохо себе представлял, что им нужно. Мне явно надо было пошевелить мозговой извилиной, а это было для меня сейчас непосильной задачей.

— Попробую сообразить, — сказал я.

— Попробуй, попробуй, — закивал Партизан. — Только недолго.

Я прокрутил в голове всю свою вагонную эпопею, но светлые мысли у меня так и не появились.

— Дело в том, что на разъезде я вскрывал все вагоны, и в каждом, кроме мешков с каустиком, ничего не было, — сказал я, надеясь протянуть еще немного времени.

— Тогда какого хера ты врал, что сода находится в вагоне?! — закричал Партизан.

— Я не врал, — сказал я. — Сода была во всех вагонах…

— Ты чего нам тут мули пихаешь? — Теперь уже и Доктор начал по-настоящему злиться. — Ни в одном вагоне не было соды!

— Как так? — Я по-прежнему ничего не понимал. Здорово, видать, я здесь отупел.

— А вот так! Во всех вагонах, — заговорил Партизан, размахивая рукой перед моим носом, — кроме каустика, ничего не было!

— Правильно, — сказал я. — Во всех вагонах был каустик, он же — каустическая сода. Он же — гранкаустик, он же — едкий натр, он же — гидрооксид натрия, он же…

Партизан изо всех сил треснул меня по лицу. Я чуть было не свалился со стула.

— Ублюдок! — зарычал он.

— Успокойся, ты! — сказал Доктор Партизану. — Вот и все. Теперь я все понял.

— Что ты понял?!

— То, что этот придурок вообще ни при чем.

— Тогда где товар?

— На заводе, где же еще? — спокойно сказал Доктор.

— Ты хочешь сказать, что он его с завода не вывез?

— Конечно. Ты же сам слышал, что он и эти-то вагоны вывез случайно. Если бы они не были сцеплены с тепловозом, то остались бы на заводе. Вся суматоха началась только из-за того, что этот козел, — Доктор кивнул в мою сторону, — решил почему-то воспользоваться чужими документами. А ты, как последний лох, купился… Мне же сдается, что он даже и не Шигапов…

— О Господи! — застонал Партизан. — Значит, вагон остался т а м?! Значит, товар накрылся?! Так, что ли?!

— Ну да, так! — тут закричал и Доктор.

— Но это же конец! Ты понимаешь? От завода камня на камне не осталось! Из-за него уже и в городе все передохли!

— Ну что поделаешь, — сказал Доктор уже спокойнее. — Я вывернусь. А вот ты — не знаю.

Партизан уставился на меня пустыми глазами, потом достал из кармана свою неизменную пушку и наставил на меня.

— Я сейчас убью этого шакала. Прямо сейчас, — произнес он тусклым, безжизненным голосом.

9. Взять заложника