Под чужим флагом

— Или вы пойдете и скажете им о телеграмме, или же я пойду и расскажу им правду.

— Это последнее устроит вас? — спросил мистер Кэмп.

— Не более, конечно, чем первое, — сказал молодой человек, — но, во всяком случае, это будет дешевле. В одном я могу поклясться, что вы от меня не получите ни гроша; но если поступите по первому моему предложению, то получите от меня еще соверен на счастье. Теперь обдумайте это хорошенько.

Мистер Кэмп подумал и после безрезультатной попытки увеличить сумму обещанной награды до пяти фунтов сошелся с мистером Райтом на двух.

Новость, объявленная мистером Кэмпом, привела всех в отчаяние. Миссис Брэдшау отказывалась верить своим ушам и приняла это известие лишь тогда, когда мистер Райт повторил и подтвердил все сказанное мистером Кэмпом.

— Но вы вернетесь? — спросил мистер Хилл.

— Конечно! Джордж — мой единственный родственник, и мне следует позаботиться о нем.

— Как же, как же! — с благоговением произнесла миссис Брэдшау.

— А потом, здесь остаетесь вы и Бэлла, два таких прекрасных существа…

Дамы потупили глаза.

— И Чарли Хилл: не помню, нравился ли мне когда-либо кто-нибудь так, как он. Это сущий ветер, но у него доброе сердце и красивое лицо…

— Не расхваливайте уж так! — сказал вспыхнувший от удовольствия мистер Хилл, поймав брошенный на старика свирепый взгляд Райта.

— Умный, веселый молодой человек, — закончил мистер Кэмп. — Джордж?

— Да, — отозвался мистер Райт.

— Я ухожу. Мне нужно поспеть на Саусэмптонский поезд, но я не хочу, чтобы ты меня провожал. Мне хочется остаться одному. Оставайся здесь и развлекай их. И, пока я не забыл, одолжи мне два фунта стерлингов из тех пятидесяти, которые я дал тебе вчера на папиросы. Я раздал всю свою мелочь.

Он поднял глаза и встретился взглядом с мистером Райтом. Этот последний, слишком взволнованный прощанием, молча вынул деньги и передал их старику.

— Мы никогда не знаем, что нас ожидает! — торжественно сказал мистер Кэмп, вставая и застегивая свой пиджак. — Я — старый человек и люблю, чтобы дела были в порядке. Я провел почти целый день в совещании с моим адвокатом, и если что-нибудь случится с моим бренным телом, то это ничего не изменит. Половину своего состояния я завещал Джорджу.

Среди глубокого благоговейного молчания он встал и обошел всех, пожимая им руки.

— Другую половину, — медленно добавил он, останавливаясь у полуоткрытой двери, — другую половину и мои золотые часы с цепочкой я завещал моему дорогому молодому другу Чарли Хиллу. Всего доброго, Джордж!..

Счастливый конец

Уже целую неделю разговоры м-ра Хатчарда с супругой сводились к одному ворчанию и брюзжанию. Этот план действий был им специально выработан для излечения своей жены от расточительности. До сих пор результат объявлялся через очень короткое время, но на этот раз было совершенно ясно, что чувствительность жены притупилась, и требовалась перемена тактики. М-р Хатчард особенно остро это почувствовал при виде двух огромных розовых ваз, которых не было, когда он уходил утром в свою контору. Он рассматривал их, тяжело дыша.

— Красивые, не правда-ли? — сказала жена, любуясь вазами.

— От кого вы их получили? — грозно спросил м-р Хатчард.

Жена покачала головой.

— Да, действительно, подарит вам кто-нибудь т_а_к_и_е вазы! — сказала она, не спеша, — я, по крайней мере, этого не думаю.

— Не хотите-ли вы сказать, что вы их купили? — спросил супруг.

М-с Хатчард утвердительно кивнула.

— После всего, что я вам говорил о мотовстве моих денег? — настаивал изумленным тоном м-р Хатчард.

М-с Хатчард кивнула еще энергичнее.

— Должен же быть этому конец! — воскликнул пришедший в отчаяние супруг. — Когда он, наконец, будет? Слышите ли вы!? Конец?!

— Я купила их на свои деньги, — упорно стояла на своем жена.

— Ва-а-ши деньги?.. — сказал м-р Хатчард. — Ваши деньги должны, как и мои, идти на необходимые вещи! Почему я должен тратить свои деньги на ваше содержание, а вы ваши — на розовые вазы и угощение друзей?!

Хорошенькое, безмятежное личико м-с Хатчард омрачилось.

— Содержать меня! — взвизгнула она. — Вы прежде, чем говорить, подумали бы, Альфред, — не пришлось-бы потом раскаиваться.

— Я убеждал вас, — продолжал м-р Хатчард, — доказывал вам, разъяснял, вычислял… и все не помогло!

— О, успокойтесь, остановите поток вашего красноречия, — воскликнула жена.

— Нет, — задыхаясь произнес м-р Хатчард, — слова не помогают — нужны действия!

Стремительно вскочив со своего кресла, он схватил одну из ваз и разбил ее на мелкие куски о каминную решетку. Пример был до такой степени заразителен, что через 2 секунды он сидел в своем кресле, оглушенный и засыпанный осколками второй вазы, разбитой об его собственную голову.

— Я-бы повторила!.. — задыхаясь, сказала пылкая дама, — но нет больше ваз!

М-р Хатчард открыл рот, но оказалось, что дар слова временно оставил его. Он встал, молча покинул комнату, пошел в ванную и, подставив голову под струю воды, залил себе всю рубашку.

Он долго не возвращался; так долго, что полураскаявшаяся м-с Хатчард уже подумывала об оказании раненому первой помощи.