Под черным флагом

Я снова сел под пальму, рассудив, что если Коше будет неудобно на мне сидячем, так его никто и не держит и стал прикидывать — стоит ли рисковать или же черт с ним, пересидеть эту ночь здесь?

По всему выходило, что выйти на несколько часов из игры будет разумнее — делать здесь сейчас нечего, потом в игровом процессе я давно, не дай бог в сон потянет, когда плыть надо будет, опять же, и физиологию никто не отменял. Ну и вот еще что интересно — в квартире у меня пусто, или же кто сковородками на кухне гремит, меня ожидая, как никак ночь на дворе?

Тем временем ночь-то и наступила окончательно, время, надо думать, уже перевалило за двенадцать, да еще и луна скрылась за тучами. На остров упала тьма такая, что в двух шагах видно ничего не было, что в результате и решило дело — я понял, что если корабли Дэйзи и поплывут мимо острова, то я один хрен их не увижу. А если и увижу, то не факт, что это будут именно нужные мне корабли.

— Коша, я ухожу — сообщил я птице, засунувшей голову под крыло, и явно собиравшейся покемарить. — Будь здоров.

— Кррах — буркнул попугай, даже не потрудившись глянуть на меня.

Бряканья сковородок слышно не было, но при этом на кухне горел свет. Вернулась, стало быть, в родные пенаты моя непредсказуемая подруга, в последнее время удивляющая меня с завидной периодичностью.

Вика сидела за столом в халате и дула кофе из большой кружки — не признавала она маленьких чашечек, причем перед тем как засыпать в емкость (а по-другому эту тару не назовешь) кофе, она туда еще бросала ломтик лимона, что меня немного удивляло. Чай с лимоном — это понятно, но кофе с лимоном? Хотя, вон британцы в чай молоко льют, а восточные люди так вообще курдючный жир — и пьют потом. Меня тогда в Туркмении от одного запаха этого чая чуть не вывернуло, бррр…

— Ты чего кофе пузыришь? — поинтересовался я у нее. — Ночь на дворе, потом не уснешь.

— А откуда я знаю, когда ты из своей капсулы вылезешь? — резонно спросила она. — Надо же мне узнать, соскучился ли ты по мне, лез ли от тоски на стенку, почему не ел ничего, а если ел — то где? В холодильнике ничего не тронуто, я проверила.

— Тебе интересно где или с кем? — уточнил я.

— И это тоже — отпила кофе Вика. — Но надеюсь, что нигде и ни с кем, хочется, чтобы без меня тебе просто кусок в горло не лез.

— Ну, приблизительно так и было — сообщил я ей, наливая себе чая. — Я и сейчас не сильно есть хочу, точнее вовсе не хочу. Упс, я сейчас.

Вика проводила меня взглядом, в котором читалось «Не понос, так золотуха». Ну что теперь поделаешь — журчание воды из носика чайника навело на определенные мысли, бывает.

Мы сидели друг на против друга и молча отхлебывали напитки, каждый из своей чашки. Глаза Вики хитренько поблескивали, мои же откровенно слипались.

— Вик — первым не выдержал я, уж очень жалко было времени, отрываемого от сна, тем более, что у меня его осталось около четырех часов. — Ты если спросить, чего хочешь, или попросить об чем — так говори, а? Мне скоро обратно в капсулу лезть.

— Вот все-таки какой ты гад, Никифоров. — Вика поставила кружку на стол. — Я все так замечательно придумала, весь разговор до последнего словечка, с интонациями, с переходами, все распланировала, пять раз себе представила, как оно все будет, а ты взял и все испортил. Прямо убила бы тебя.

— Ну извини — я с грустью посмотрел на опустевшую чашку. — Хочешь, сегодня вечером по новой все разыграем, с начала до конца, по твоему сценарию. А вот сейчас — никак, я устал очень.

— Скажи, я тебе хоть капельку нужна? — Вика подперла рукой голову и уставилась на меня.

Боги, как же они любят всю вот эту бутафорию. «Хоть капельку нужна», «ты хоть понимаешь, что наделал», «я же не игрушка». Красивые фразы, и все произносятся с интонациями любимых актрис из любимых фильмов. Женщины по своей сути очень кинематографичны, им даже ответ на заданный вопрос не слишком-то нужен, им важна красота происходящей сцены, ее лиричность, проникновенность, сентиментальность. Они в живут в подобных вещах, зачастую сплетая реальность и свою собственную фантазию, выводя тебя на те ответы, которые не слишком правдивы, но зато укладываются в их сценарий. А раз все идет так, как она придумала — то черта ли им в этой правде? Тем более, что в женском понимании правда об ее отношениях с мужчиной, это то, что признается ей верным на данный момент. Мнение противоположной стороны выслушивается, но не рассматривается.

— Вик, слушай, лет пятнадцать назад я бы много, горячо и бессвязно говорил, убеждая тебя в том, что ты и сама хочешь слышать. Лет восемь назад я бы говорил уже гораздо меньше, но более аргументированно — к тому времени я уже понял, что важно не то, сколько ты говоришь, а что именно. А сейчас я и этого делать не стану, потому что ты сама все знаешь, и даже лучше меня. Если бы ты не знала, что ты мне нужна, ты бы сюда не пришла, вот и все. Это мы, мужчины, в большинстве своем головой думаем, потому и в галошу часто садимся, а вы, женщины чувствами думаете, и в этих вопросах вообще не ошибаетесь. В других — возможно, но не в этих.