Читаем Под буковым кровом полностью

Такие речи и поступки развеселили мессера Ридольфо, которому остроумие графа пришлось по вкусу, а к тому же он увидел и великодушие его распоряжений, и щедрость расходов; он пригласил его в дом и стал говорить с ним не как прежде. Они познакомились и полюбились друг другу, а тут еще случилось, что служители маркграфа Монферратского, проезжавшие через Крему, узнали графа и приветствовали его как знакомца и друга их повелителя, так что у мессера Ридольфо не осталось поводов сомневаться. Он довел его сватовство до своей дочери, которой оно было по душе, и они справили свадьбу, а граф купил себе в городе прекрасный дом, куда ввел молодую жену. Коротко сказать, она выказала такое целомудрие и благоразумие и повела себя так, что ни в первый день, ни во второй, ни когда-либо графу не пришлось раскаяться ни в своих желаниях, ни в упорстве, с которым он к ним стремился, и его дом был счастливейшим в городе (я забыл сказать вам, синьор мой, что маги, с которыми он прибыл в Крему, за несколько дней до свадьбы явились к нему с сообщением, что человек, коего они ждали, прибыл и принес им вести самые благоприятные, что теперь они, не имея причин задерживаться, уезжают отсюда и освобождают графа от обязанности провожать их дальше, из-за чего он, занятый многообразными хлопотами, правду сказать, не сильно горевал и одарил их на прощанье как лучших друзей и своих благодетелей), — так вот, дом его пользовался неомрачаемым счастьем, ибо Господь ущедрил его всяким избытком и даровал графу и его жене двух сыновей, которые, войдя в юношеский возраст, были несказанной радостью и упованием родителей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза