Под белым орлом

— В таком случае я даю тебе отпуск, чтобы ты имел время навестить министра! — проговорил король.

— Вы слишком милостивы ко мне, ваше величество, — радостно воскликнул паж, — позвольте принести вам свою почтительнейшую благодарность.

— Ты должен там хорошенько осмотреться и вслушаться в то, что говорят, — продолжал Фридрих, пронизывающим взглядом окидывая юношу. — Мне сообщили, что несколько искателей приключений польского происхождения приехали под чужими именами в Берлин, будто бы для торговых дел. Министр фон Герне несколько неосторожен и может поверить этим проходимцам, что повлечёт неприятные последствия. Мне хотелось бы предостеречь его. Так как у тебя острое зрение и острый слух, то ты хорошо понаблюдай и, если встретишь там подобного господина, сообщи мне о его присутствии. Только ты должен быть осторожен и скромен, — прибавил король, грозя пальцем. — Если ты исполнишь всё так, как я приказываю, то я прощу тебе на этот раз кражу фиг из оранжереи.

— Я могу быть нем, как могила, если вы, ваше величество, требуете этого, — ответил паж, к которому вернулась его обычная уверенность. — Больше никаких приказаний не будет?

— Нет, — ответил Фридрих. — Возьми лошадь из моей конюшни и живо убирайся отсюда.

Паж отдал честь и полетел как ветер.

Через четверть часа он мчался на самой лучшей лошади, какая только имелась на конюшне Сансуси, по дороге в Берлин.

«Славный малый, — подумал король, провожая взглядом своего пажа, — он храбр, полон жизни и огня. Из него выйдет дельный человек, если он только не попадёт в руки женщин. Нужно будет отправить его на службу к какому-нибудь строгому начальнику; для роли пажа он уж слишком стар. Мне всегда доставляло удовольствие воспитывать молодых людей и следить за их развитием. Мне не придётся видеть плоды, которые принесёт этот молодой побег, взлелеянный мною. Что делать! Нужно и для моего наследника приготовить таких же слуг, каких я желал иметь для себя».

Король дошёл до своего дворца; его вывел из раздумья топот лошадиных копыт, раздавшихся непосредственно за ним. Он обернулся и увидел прекрасного коня, которого конюх водил за повод взад и вперёд пред террасой.

Лошадь приблизилась к королю и, ласкаясь, положила голову к нему на плечо.

— А Кондэ, мой приятель! — воскликнул Фридрих, и в его строгих глазах промелькнуло мягкое, почти нежное выражение. — Как поживаешь?

Лошадь наклонилась к Арсиное, которая приветствовала её лёгким дружеским лаем. Казалось, что животные желают друг другу доброго утра. Затем Кондэ поднял голову и начал обнюхивать карманы короля.

— Ах, ты уже знаешь, что для тебя кое-что приготовлено! — засмеялся Фридрих. — Ты немного эгоистичен, хотя, конечно, гораздо меньше, чем люди.

Он сунул руку в карман, достал несколько кусков сахара и протянул их лошади.

Вошедший лакей доложил, что подполковник фон Гетц ждёт приказаний его величества.

— Меня призывают обязанности, — с лёгким вздохом проговорил король, быстро направляясь ко дворцу, где его ожидал адъютант.

Кондэ, отпущенный конюхом, вошёл вслед за своим хозяином в зал. Кусок паркета треснул под тяжестью лошадиных копыт.

Со страхом топталось красивое животное на месте, протягивая голову к королю, как бы прося у него помощи. Лакеи поспешили к испорченному полу, а фон Гетц, высокий мужчина, лет сорока, поглаживал встревоженную лошадь.

— Испорчена только одна доска, ваше величество, её легко можно заменить другой, — сказал один из лакеев.

— Болван! — невольно вырвалось у короля, — какое мне дело до пола, который можно поправить? Меня беспокоит, не повредил ли себе ногу бедный Кондэ.

Фон Гетц осмотрел ногу лошади и уверил короля, что она совершенно здорова.

В дверях показался конюх.

Фридрих сам осторожно вывел Кондэ из зала, приказал оседлать коня и затем повёл подполковника фон Гетца в свою комнату для принятия ежедневного доклада о военных нуждах.

После доклада король приказал подать Кондэ.

— Ты можешь ехать со мною! — сказал он подполковнику Гетцу, — я хочу совершить прогулку верхом по парку и затем произвести смотр гвардейскому батальону в Потсдаме.

Пред наружным подъездом дворца стоял Кондэ в сбруе из синего бархата, богато вышитого серебром. Конь встретил короля радостным ржанием. Рядом с ним стояли дежурные генерал-адъютант и флигель-адъютант и в некотором отдалении два рейткнехта. Левретка была передана на попечение камер-лакеев, и король помчался галопом.

II

Рабочий кабинет Фридриха Герне, государственного канцлера, военного министра и начальника генеральной директории, во дворце торгового мореплавания в Берлине, представлял собою большую комнату с огромными окнами, своими обстановкой и убранством представлявшую собою и рабочее помещение заваленного делами государственного деятеля, и жилище любящего искусство светского человека.