Под Андреевским флагом. Русские офицеры на службе Отечеству

Униформа для кадет Морского кадетского корпуса менялась достаточно часто. Существует, например, фотография, сделанная в 1901 г. про случаю празднования 200–летнего юбилея Корпуса. На ней изображено 15 воспитанников в мундирах различных эпох.

Например, в 1817 г. список предметов обмундирования гардемарин, отправлявшихся в заграничное плавание на бриге «Феникс», выглядело следующим образом: две куртки, два галстука, суконныe брюки, три пары летних брюк и кивер. Кроме того, гардемарину полагался тесак, фуражка, шинель, тюфяк с подушкой и одеялом. К «белью» относили шесть рубах, три пары подштанников, четыре простыни и три «наволоки» (наволочки). Завершали реестр четыре пары чулок и три пары сапог.

Форма для воспитанников Морского корпуса окончательно была установлена в 1907 г. инструкцией его директора, контр–адмирала Степана Аркадьевича Воеводского, будущего адмирала и Морского министра в 1909–1911 гг. В зависимости от случая, кадеты носили отпускную, домашнюю (для стен корпуса вне строя и работ), рабочую либо строевую форму. Отпускная включала мундир, черные брюки, фуражку, малые сапоги и шинель с башлыком либо без оного. В случае особенно трескучих морозов надевались наушники.

Домашняя форма предполагала синюю фланелевую рубаху, черные брюки и малые сапоги, а рабочая — белую, рабочую рубаху, белые штаны и все те же малые сапоги.

Строевая форма Корпуса от рабочей отличалась мало. При ней носилась патронная сума и винтовка (фельдфебелям из гардемарин полагался револьвер).

Кадеты носили обычную бескозырку с надписью на ленте «Морской корпус», а фельдфебели — фуражку с кожаным козырьком.

Если гардемарина производили в унтер–офицеры, то он получал на погон желтые с красными кантами нашивки; в том случае, если он уже был в чине вице–унтер–офицера, то снизу погона добавлялась еще одна нашивка, золотая. Кожаный темляк на палаше заменялся серебряным офицерским.

Отметим, что гардемарины к отпускной форме добавляли портупею, палаш (фельдфебели — офицерскую саблю и белые перчатки) и темляк. Холодное оружие давало право гардемаринам задирать младших офицеров–армейцев, слабо разбиравшихся в системе морских званий. Вот пример из повести Сергея Адамовича Колбасьева (также выпускника Корпуса) «Арсен Люпен»:

«— Моряк! — вдруг окликнул его картавый голос, и он остановился. Прямо перед ним стоял с иголочки одетый, несомненно, новоиспеченный, прапорщик какого–то четыреста двадцать седьмого пехотного полка.

— Честь полагается отдавать.

У прапорщика были голубые глаза навыкате и вообще не слишком умный вид. Можно было попытаться его разыграть:

— Прошу прощения, я не моряк, а старший гардемарин.

Прапорщик явно не понял, что к чему, но все же решил поднять брови:

— А что из этого, собственно говоря, следует?

— Собственно говоря, — строгим голосом повторил Бахметьев, — из этого следует, что я старше вас и что вам первому надлежало меня приветствовать.

— Позвольте. — начал было прапорщик, но рукой в белой перчатке Бахметьев его остановил:

— Вам не мешало бы знать, что флотский чин мичмана соответствует чину поручика и что старший гардемарин, чин, предшествующий мичманскому, есть не что иное, как подпоручик.

Для большей убедительности положил руку на палаш[296]с офицерским темляком и кивнул головой:

— Будьте здоровы.

Сошло. Определенно сошло. Прапорщик так и остался стоять с разинутым ртом. Лихо было сделано! Но внезапно Бахметьев замедлил шаг. Это опять была та самая гардемаринская лихость, черт бы ее побрал».