Наиболее известным «возмутителем спокойствия» с точки зрения чинопочитания был Николай Николаевич Зубов, произведенный в 1859 г. в гардемарины флота предпоследним по списку, что означало либо низкую успеваемость, либо дурное поведение, либо и то и другое. В 1871 г. лейтенант Зубов был предан Военно–морскому суду Кронштадтского порта «за неоднократные оскорбления старшего офицера клипера «Вестник» и нанесения ему ударов» по лицу. В следующем году по высочайшей конфирмации он был разжалован в матросы с лишением дворянства и переводом в Аральскую флотилию. Дальше, как говорится, ехать было уже некуда.
Судьба после этого отвела Николаю Николаевичу всего девять лет. За это время он успел вновь получить права дворянства, добыть в бою Знак отличия Военного ордена (солдатский Георгиевский крест) четвертой степени, вернуть себе офицерское звание, заслужить Золотую саблю с надписью «За храбрость», орден Святого Станислава второй степени с мечами и орден Святого Георгия четвертой степени. Умер капитан 2–го ранга Зубов от ран в бою с текинцами близ укрепления Геок—Тепе.
Случалось, что офицер избегал наказания «благодаря» личному оружию. Так, в начале 1893 г. на скалах у побережья Кореи погиб крейсер (бывший корвет) «Витязь». Командиру, капитану 1–го ранга Сергею Аполлинариевичу Зарину, грозила выплата убытков казны в размере 1 миллиона 525 тысяч 777 рублей 21,5 копейки — сумма астрономическая по тем временам. От разорения и позора Зарина спасло самоубийство из револьвера «в припадке болезненного страдания».
Самоубийство спасало от финансового краха и семейства офицеров, и чиновников рангом пониже.
В собственной квартире в Севастополе застрелился титулярный советник Яков Гаврилович Джурихин — казначей 35–го Черноморского флотского экипажа обвинялся в недостаче 2692 рублей 58 копеек казенных денег и оставил после себя детей–сирот. Убытки по высочайшему соизволению были в следующем году приняты на счет казны. А произошло это, скорее всего, потому, что чиновник 11 июня 1877 г. принимал участие в знаменитом пятичасовом бою вооруженного парохода «Веста» с турецким броненосцем «Фетх–и–Буленд» подшхипером первой статьи.
Рекордсменом же по количеству преступлений, видимо, нужно будет признать Кронштадтского полицмейстера капитана 2–го ранга Петра Николаевича Головачева. Снова послушаем Владимира Галактионовича Короленко:
Глава 7. Офицер vs офицер
Для начала — цитата из Морского устава Петра Великого:
В реальной жизни взаимоотношения офицеров флота строились на многолетних писаных и неписаных традициях. Причем для тех из них, кто служил на одном корабле, даже система чинопочитания зачастую разительно отличалась от того, что требовали уставы. Обратимся к уже знакомой нам повести Константина Михайловича Станюковича «Вокруг света на «Коршуне»»: