Почувствуйте разницу

Есть другой выход: надо всем куда-нибудь присоединиться. Лично я предлагаю Англию. Конечно, англичан жалко… Они к такой радости пока не готовы. Тогда промежуточный вариант. Забрать у них на время Тэтчер нашу любимую. Это и раньше предлагали, но раньше она была занята, а теперь и мы уже дошли. Стране нужен все-таки хоть один толковый специалист с временной пропиской. Тем более она все время повторяет: ей нравится работать с Михаилом Сергеевичем. И он подтверждал: у них контакт…

…А вообще у меня еще много разнообразных географических соображений. Но о них — в другой раз. Если, разумеется, она, география наша, позволит нам еще встретиться в той же точке наших пространств…

Товарищ, верь!

Еды нет — плевать. Худые дольше живут.

Тряпок нет — черт с ними. Замотался в газету — пошел.

Денег нет — взял бумагу, нарисовал голову, написал: "Сто" или "Тыща". Те же деньги.

Ерунда все. Главная катастрофа — нету веры. Никто ни во что.

В Бога не верим. В загробную жизнь не верим. Вера в победу коммунизма, раньше навевавшая отдельные сомнения, теперь вызывает общий истерический хохот. Некоторые стараются верить в пришельцев, но тоже… Если они есть, то зачем упорно шляются по каким-то закоулкам? Почему не прибудут официально в центр и не объявят: все, базар окончен, хозяева прилетели… А то все какие-то сомнительные свидетельства. К чумному пенсионеру Крюкову прилетел НЛО, проник на кухню, сожрал все из холодильника и улетел. Контакт с Крюковым установлен, но продуктов уже нет и веры нет — ни Крюкову, ни НЛО… Я вообще думаю, это никакие не пришельцы, а наши, которые пытаются улететь…

Нету веры. И это еще полбеды. Ибо полного недоверия тоже нет. Вместо этого — уникальный гибрид: население живет в постоянном предчувствии обмана, помноженном на пугливую надежду: "Вдруг не обманут?", деленную на опыт, что обманут обязательно.

То есть вдохновляющая идея такая: "Хуже не будет, потому что хуже некуда".

Но жизнь каждый раз учит: есть куда.

Так и живем: веры никакой, а надежда — как ни странно. Хотя если вера без надежды — почти любовь, то надежда без веры — почти шизофрения.

Вообще главный симптом всей этой перестройки: бурный понос эмоций при полном запоре логики.

— Ваше отношение к частной собственности?

— За!

— А к частникам?

— Убивать их надо!!!

В мозгах — сумерки, в сердцах — туман, ориентиры плывут и плавятся. Одни тащат налево, другие — направо, и те и другие уверяют, что это вперед. А из-за спины доносится утробное завывание: это уцепившийся за корягу бывший авангард долдонит, что он — единственный выразитель интересов массы.

А масса, может, и поверила бы, но дико раздражена, что сама уже не понимает своих интересов.

— Вы за конституцию?

— Ну!

— А указ президента одобряете?

— Ну!

— Так вы же за конституцию!

— Ну!

— Так как же?

— А вот счас как дам!..

Что интересно: чем хуже с верой, тем лучше с воровством.

Что еще интереснее: кто бы ни вел нас к царству справедливости, по дороге непременно хапнет! Ну уж этот-то, думаешь, идеалист. Нет, и этот хапнул, и именно с идейной подкладкой.

Вопрос: Тут у нас просочилось, что вы себе устроили дачу, а еще четыре у вас уже есть. Правда ли это?

Ответ: Неправда! Неправда! Неправда!

Из ответа народ понимает: значит, не четыре, а пять…

…Никто — ни во что. Никто — никому. На что опереться-то? Должно же быть что-то незыблемое!

— Демократам доверяете?

— Ни на грош!

— Значит — за диктатуру?

— Я что, псих?

— Значит, чтобы все оставалось как сейчас?

— Не дай Бог!

— Так какой же выход?

— У меня бутылка есть.

— Не может быть!

— На, гляди!

— Все равно не верю!

— На, хлебни!..

Хлебнул — не поверил, повторил — заколебался. Еще повторил — проснулся: голова горит, руки дрожат, вокруг все свои — синие фуражки, белые халаты.

Тогда поверил: значит, точно. Значит, без обмана. Значит, есть еще правда на земле. Есть еще пока!..

28.07.91.

"Где, где…"

Среди перемен и достижений особенно заметны крупные.

Если, конечно, приглядеться.

Идешь пешком по Горько… тьфу, по Тверской — видишь перемены. Буквально на протяжении одного троллейбусного перегона.

Идешь и думаешь о высоком. Ну, то есть, что, конечно, громадная инфляция. Конечно, крупнейший мордобой. Конечно, еще эти были, ну Г…К…Ч… Черт бы их подрал!.. Это все крупно. Эпохальные вещи.

Но, конечно, заметны и мелочи. Ну, там отсутствие ацидофилина. Или там батареек. Или вот еще пропали понятия чести и греха. То есть, их уже давно не было, но сейчас даже и не вспоминается, что не было. Не вспоминается даже, чего не было. Сейчас никто и не спрашивает: "Совесть у вас есть?" Или там: "У вас честь существует?" Подразумевается — нету, не существует.

Стыд, сказал Толстой (а может, и не Толстой), — это гнев, обращенный внутрь.

Нет дураков обращать внутрь.

Ни лично, ни общественно.

Какая еще столица потерпела бы в центре себя такой дом? Ну, который стоит после пожара, как после бомбежки? В самом центре центра?

Это когда же был-то этот пожар? Уже и не вспомнить. Сколько стояло крика, визга, прочувствованных всхлипов, призывов скинуться, собраться и сейчас же, сию минуту воссоздать из пепла очаг этой, как ее… духовности!..