Читаем Почувствуйте разницу полностью

— Его можно обнаружить аналитическим путем…

— На что вы намекаете? Говорите прямо — я же врач!

— Я имею в виду анализы. Знаете, кровь, желудочный сок…

— Все соки полезны! Уж это-то проходили, уж как-нибудь!..

— Молодцы… Пишите направление на анализы. Писать умеете?

— Больной, а шутите!.. Уж как-нибудь!..

— Так. Теперь, наверное, мне надо придерживаться диеты. Ничего жирного, острого, соленого…

— Почему это? Я кильки люблю!

— Да нет… это вы мне диету назначаете.

— А-а. А то я кильки люблю — ужас!

— Бюллетень не забудьте. Умеете заполнять?

— Больной, а шутите… Уж бюллетень-то!..

— Ну, молодец. Пишите диагноз.

— Да? А какой?

— А вы разные знаете?

— Зачем разные? ОРЗ!

— Ну, его и пишите… Написали? Все. Спасибо…

— Ну, я пойду тогда?

— Конечно. У вас же еще, наверное, много вызовов?

— Жуть!

— И всем-то вы должны помочь… Н-да… Ну, дай вам Бог!

— Шутите, больной. Бога нету!

— Вы проходили?

— Уж как-нибудь!

— Ну, тогда точно. Нет Бога…

<p>Смешанные чувства</p>

Доисторические времена: всего — понемногу. Причем все — по отдельности. Никаких смесей, соединений и сплавов. Из руды — чистая медь, из родника — чистая вода, из религии — чистый опиум для народа. Действия были конкретные: "Пришел, увидел, победил". Чувства и мысли ясные: "Платон мне друг, но истина — дороже".

Смешанные были только краски у смелых художников и смешанные браки у еще более смелых.

Ну, еще изредка чудили алхимики: ночью, при луне, бормотали чепуху, кипятили в котле печенку летучей мыши с писюльками черной козы — искали философский камень. За что назавтра их побивали обыкновенными — чтоб не лезли поперед времени.

Но вот — пришло время, грянул двадцатый! Взревел миксер прогресса! Всего стало много, все сливается, перемешивается и взаимопроникает!

На стыке двух наук возникает третья, которая тут же вливается в четвертую, образуя седьмую.

Искусство смешалось со спортом, спорт — с работой, работа — с зарплатой, зарплата — с искусством…

Бушует эпидемия синтеза — гибриды, сплавы, комплексы и смеси. Все, что в чистом виде, имеет вид неуместного антиквариата.

Академик объявил, что круглый год всем надо кушать грейпфруты, эту помесь лимона с апельсином. Видно, смешал в голове свою академию с нашими прилавками…

Но все же главное достижение — это смешанные чувства!

Чистую, беспримесную эмоцию последний раз видели в романе Тургенева. Ныне — сплошные оттенки и полутона. Смутные ошущения стали нормой, двойственные чувства — единственно возможными. В мыслях вообще сплошной импрессионизм. Вместо "я думаю" у всех — "мне думается". Всем кажется, видится и представляется.

— Вы читали?

— Кажется!

— Понравилось?

— Впечатление сложное: с одной стороны — тошнило, с другой — помнится, кто автор…

Из разнообразных чувств стали состоять лирические эмоции. При этом составляющих может быть сколько угодно. Например, явное ощущение, что она у тебя за спиной улыбается этому подонку, плюс уверенность, что подонок этого давно хочет, плюс светлое подозрение, что хочет, но не может, плюс ночью приснилось, что выпали все зубы, — рождают осеннее чувство, что этот подонок — ее муж…

При перемешивании отдельных ощущений могут возникать материальные объекты. Например, чувство острого желания чего-то новенького плюс чувство, что могло быть и хуже, дают концерт из студии в Останкине. Смесь из ощущений сухой парилки и сырой простыни — вагон поезда "Москва — Казань".

От смешанности чувств пошла задумчивость действий. Пришел — увидел, плюнул — и ушел…

Любовь к истине плюс желание дружбы Платона дает сложную суспензию, которую в прошлом называли беспринципностью, а теперь — широтой взгляда.

Чувство гражданского долга, смешанное с чувством, что не один ты должен, дает эффект присутствия на профсоюзном собрании.

Вообще недостаток чистых чувств заменяется в современных смесях соответствующим количеством чувства юмора, которое придает коктейлю товарный вид и пузырьки на поверхности. Такой веселый шторм в стакане.

И все это — только первые намеки на букеты тех сложных чувств, которые расцветут в будущем. Смешиваться их будет все больше, а сами они делаться все меньше, пока в итоге не образуется одно огромное, необъятное чувство, состоящее из бесконечного количества мельчайших чувствочек, практически равных нулю. Останется лишь придумать этому грандиозному гибриду достойное название.

Можно попробовать по аналогии.

Смешанные краски — радуга без границ.

Смешанные браки — дети без предрассудков.

Смешанные чувства… Люди — без чувств.

<p>III Торжественный комплект</p><p>Торжественный комплект</p>

Это была страна юбилеев.

Трехсотлетие со дня основания. Двухсотлетие со дня присоединения. Столетие с момента подписания…

Пятьсот лет назад родился основоположник — всенародные торжества. Четыреста пятьдесят лет как он умер общий праздник…

Сто тридцать лет как открылся театр… Сто двадцать девять как в нем никто не ходит…

По поводу присвоения… По случаю вручения… Окончания… Награждения…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза