Почувствуйте разницу

— Я вижу, что не совсем! — сказал я. — Что за новые совещания? Что за глупости вы в газете написали? Люди над нами смеяться будут, если уже не смеются!

— Кто смеялся? — деловито спросил Ящеров, доставая записную книжку.

— Уберите книжку! — закричал я. — Я вас спрашиваю, чем вы занимаетесь?

— Так ведь как же! — расстроенно сказал Ящеров. — Дабы ознакомиться с новейшими указаниями… Незамедлительно довести… Как руководство к действию…

— Подождите, — сказал я, пытаясь держать себя в руках. — Может, по крайней мере, вы объясните, зачем отобрали у всех скрепки?

Ящеров оживился и торопливо заговорил:

— Реорганизация системы снабжения сотрудников скрепками, проведенная мною в соответствии с данными вами основополага…

— Ящеров!! — заорал я. — Что вы мелете?!

— Виноват, — сказал Ящеров, хлопая глазами. — Готов понести…

— Слушайте меня внимательно, Ящеров, — сказал я. — Чтоб завтра навести полный порядок. Чтобы у всех были скрепки. Газету вашу сейчас же снять. И больше никаких глупостей, иначе придется принять решительные меры. Вам ясно?

— Абсолютно! — воскликнул Ящеров. — Завтра утром все будет исполнено.

Завтра утром началось созванное Ящеровым общее собрание. Двухчасовая речь Ящерова завершилась словами: "Будем принимать решительные меры, как призывает товарищ Степанов!"

Я был начеку. Как только Ящеров стал собирать листки своего доклада, я вошел в зал. Увидев меня, Ящеров округлил глаза до размера чайных блюдец и радостно крикнул в микрофон:

— В нашей работе принимает участие сам товарищ Степанов!

— Товарищи! — крикнул я. Зал замер. — Неужели вы не понимаете, что никаких указаний Ящерову никто не давал? Он же несет абсолютную ахинею! И вообще, по-моему, это форменный идиот!

Секунду в зале царила жуткая тишина. А потом на меня обрушился пульсирующий грохот оваций. За моей спиной рукоплескали те, кто находился за длинным столом президиума. Краем глаза я увидел Ящерова. Он стоял за столом и хлопал громче других.

И тут я понял, что выполнить намеченный мною "План" будет не так-то легко…

Превращения Шляпникова

Лежа в кровати, Шляпников дочитал последнюю страницу брошюры "Как себя вести" и заснул. Проснулся он другим человеком — он теперь знал, как себя вести.

Утро начинается со службы. Шляпников пришел на работу, сел за стол, откинулся на спинку стула и стал глядеть на сотрудников. Сотрудники приходили, усаживались, доставали из своих столов входящие и исходящие. Без пяти девять, как обычно, пришел старый Дорофеев и, как обычно, принялся с каждым здороваться за руку.

— Здравствуйте, Борис Андреевич, — бормотал Дорофеев, протягивая руку для пожатия. — Здравствуйте, Пал Палыч… Здравствуйте, Анечка! — сказал Дорофеев и протянул руку Анечке. — Чудесная у вас сегодня прическа.

— Ой, что вы! — расцвела Анечка и протянула руку Дорофееву.

— Постыдились бы! — раздался голос Шляпникова.

— Что такое? — испуганно посмотрели на него Анечка и Дорофеев.

— Хамство какое! — сказал Шляпников. — Пожилой человек!

— Что? Почему? — зашумели сослуживцы.

— Потому! — произнес Шляпников. — Разве мужчина даме первым руку подает?! Бескультурье! А вы, Аня, тоже вели бы себя поприличней! А то вот так, один руку протянет, другой. А там вообще…

Анечка заплакала. Дорофеев взялся за сердце.

Шляпников поморщился и сказал Дорофееву:

— Полюбуйтесь! Довели даму до слез! Культурный человек на вашем месте хоть бы воды подал! Мужлан!

И Шляпников вышел из комнаты. В остальном рабочий день прошел спокойно, потому что Шляпников решил себя пощадить и не трепать нервы по мелочам.

После работы Шляпников зашагал к магазину. Надо было купить подарок ко дню рождения Петухова.

Народу в магазине было много. Но очередь оказалась какая-то вялая, неразговорчивая. Да и продавщица работала быстро. Шляпников совсем было скис. Но, подходя с завернутым в бумагу галстуком к выходу, он приободрился. У дверей стояли люди, пропуская входящих с улицы. Шляпников ринулся вперед и прямо в дверях сшибся с заходящей в магазин бабушкой.

— Спятила, старая? — вежливо спросил Шляпников. — Совсем одурела?

— Ты что, сынок? — напугалась бабушка. — Дай пройти-то…

— Во-первых, надо говорить "пожалуйста", — сказал Шляпников. — Темнота! Во-вторых…

— Чего там встали? — крикнули сзади. — Пропустите женщину-то!

— Деревня! — бросил через плечо Шляпников. — У магазина культурные люди сперва пропускают выходящих, а уже потом лезут. А эта прет, как танк. На похороны свои, что ли?

Когда Шляпников с женой пришел к Петуховым, гости уже сидели за столом, ели, пили, курили, шумели.

— Поздравляю вас! — сказал Шляпников Петухову, торжественно протягивая сверток. — Это вам подарок от меня и моей супруги. То есть наоборот: от моей супруги и меня.

— Спасибо большое! — сказал Петухов. — Садитесь, сейчас мы вам штрафную — за то, что опоздали!

— Во-первых, — строго проговорил Шляпников, — если гость опоздал, значит, у него были веские причины, и говорить об этом просто неприлично и бестактно!

Шум за столом стих.

— Извините, — сказал Петухов, краснея, — я не думал…