Почувствуйте разницу

В классе стало слышно, как Юриков ковыряет парту гвоздиком. Юриков испугался тишины и перестал.

— А что это такое? — боязливо спросила Таня Щукина.

Все с надеждой посмотрели на умного Бляшкина. Но что такое регламент, не знал даже член президиума.

— Регламент, — разъяснил Сидоров, — это свод правил, устанавливающий процедуру собрания. Надо знать. Бляшкин, теперь дай мне слово.

— Честное слово, — сказал послушный Бляшкин, — я больше не буду…

— Что ты не будешь? — с досадой сказал Сидоров. — Ты скажи, что мне предоставляется слово для доклада.

— Слово предоставляется, — сказал Бляшкин и сел, красный как рак.

— Товарищи! — начал Сидоров. — День ото дня растет и хорошеет наш второй "б" класс. Вместе с тем у нас порой встречаются еще факты формального отношения санитаров к своим обязанностям. Еще не всегда они должным образом проверяют чистоту рук у своих товарищей. Нередки случаи, когда на одежде товарищей имеют место кляксы. С подобным благодушием пора покончить. Хочется думать, — завершил Сидоров, — что настоящее собрание поможет поднять работу санитаров второго "б" класса на еще более высокую ступень.

Сидоров закончил доклад и сказал:

— Теперь начинаем прения. Кто хочет выступить? Ну, товарищи, смелей, это же волнует всех. Поднимайте руки.

Вова Юриков поднял руку.

— Бляшкин, — сказал Сидоров. — Дай товарищу слово.

— Честное слово… ой, слово предоставляется, — сказал Бляшкин.

— А меня вчера санитары записали, что руки грязные, а я мыл, а они не отмылись, а меня все равно записали, — сказал Вова Юриков.

— Частные вопросы, — сказал Сидоров, — мне представляется целесообразным решать в рабочем порядке. Кто еще хочет выступить? Так, тогда переходим ко второму вопросу повестки. Выборы санитаров. Бляшкин, ты будешь вести собрание как следует?

— Буду, — пообещал Бляшкин.

— Тогда спроси, какие есть кандидатуры.

— Какие кандидатуры есть? — спросил Бляшкин и, поглядев на Сидорова, добавил: — Сами себя задерживаем.

— Таня Щукина, — сказал Сидоров. — Ты тоже забыла?

— Нет! — сказала Таня. — Сейчас. Я предлагаю избрать новыми санитарами Сашу Васильева и Надю Морозову.

— Молодец, — сказал Сидоров. — Нет других предложений?

— Юрикова надо выбрать, — предложил Вова Юриков.

— Вовку! — закричало несколько голосов. — Давайте Вовку!

— Товарищи, — сказал Сидоров. — К делу следует подходить со всей ответственностью. Юриков для такой работы еще не созрел. Ему надо еще много поработать над собой.

— Что, съел? — сказала Плющ Лариса. — Съел?

— Лариса — крыса, — сказал Вова Юриков и двинул соседку локтем.

— Тише, товарищи, — сказал Сидоров. — Есть предложение подвести черту. Кто за это предложение? Бляшкин!

— Кто? — спросил Бляшкин. — Руки поднимайте.

Все, кроме Юрикова, подняли руки.

— Юриков, — сказал Сидоров. — Ты что, не хочешь голосовать за своих товарищей? Подумай хорошенько.

Забаллотированный Юриков посопел носом и поднял руку.

— Так, — сказал Сидоров. — Единогласно. Разрешите от имени собрания поздравить избранных товарищей и выразить уверенность. Что надо сказать, ребята?

— Спасибо, — сказали новые санитары второго "б" класса.

— Бляшкин, объяви о закрытии собрания, — сказал Сидоров, — и садись на место.

— Собрание закрывается, — объявил Бляшкин и сел на место.

— У кого ко мне есть вопросы? — спросил Сидоров.

— А когда у нас еще будет собрание? — спросила Таня Щукина.

— Скоро, — пообещал Сидоров. — В следующий раз будем вести протокол.

— Про чего? — заинтересовался Юриков.

— Я потом все объясню, — сказал Сидоров. — А сейчас можно идти домой.

Второй "б" беспорядочно выкатился в коридор. Кто-то за кем-то гнался, кто-то лупил кого-то портфелем, кто-то скакал на одной ноге. Промчавшись по коридору, класс скатился вниз по лестнице, и крики уже слышались во дворе.

Сидорову просто смешно было смотреть на такую неорганизованность. Вожатый Сидоров был уже большой мальчик — он учился в шестом классе. Конечно, ему могло быть смешно.

Экскурсант

Меня тетка все к себе на дачу звала: приезжай, свежий воздух, опять же на огороде поработаешь.

Ладно, уговорила. В выходной надел джинсы старые, футболку, поехал. По грядам поползал, в озере искупался, дров тетке наколол. Тетка, молодец, за ужином поставила. Ну, я принял под грибочки, настроение нормальное. Спасибо, говорю, тетка. Будь здорова.

Иду на станцию, сажусь в электричку, еду в город. Приезжаю. На вокзале — давка, все с чемоданами, с узелками. Многие трезвые. Поносило меня по перрону, помяло и на привокзальную площадь выбросило. Прямо к автобусу. Но не к нашему, а к интуристовскому. Их сейчас в городе тьма. Ну, понятно, летний сезон. За границей сейчас только наши посольства, а все иностранцы — здесь, под видом туристов.

Пробираюсь мимо ихнего автобуса к своему трамваю, как вдруг налетают на меня человек тридцать, обступают, по плечам хлопают, "Джек!" кричат.

— Вы что, — говорю, — ребята? Лишнего взяли, что ли?

Они не слушают ничего, орут, жуют, все, как я, в футболках старых, джинсы заплатанные — сразу видно, из зажиточных семей народ, буржуа.