Читаем Почувствуйте разницу полностью

А затем, что избранников раздражает непонимание. Не в том смысле, что разные принципы или там кон-цеп-ции. Это правительство у этого хворума не проходит по родной речи. Прежние правительства были, конечно, хуже. Зато понятнее. Диалог властей осуществлялся на одном уровне косноязычия. Те министры не выеживались посредством деепричастий и слова "разумеется". А эти — постоянно! Профессора, ну, яйцеголовые. Им "разумеется", а нам вот не разумеется! Конечно, мы тоже можем изыскать резервы. Тоже можем завинтить насчет "чаяний, которые от избравших нас избирателей… которые… негодующе протестуют, возражая манипулировать средствами информации, манипулиру…ющих…щими…ющего…" Вот.

Но такой уровень требует напряжения, и многие потеют, особенно крупным планом на экране телевидения, манипулиру…ющим…ющего…ющими… Тьфу, блин…

* * *

— Сядьте, депутат!.. Он все время стоит по мотивам! По каким мотивам? — По мотивам, что пожарные говорят, трех шлангов мало, тем более воду мы им не утвердили! — Да и гори оно огнем, когда здесь оскорбляют… Кто? Он! Он еще вчера их обозвал гуснями! — Кого? — Их! Гуснями назвал мелкими!.. — Да он не их!.. А шланги! Что шланги как гусеницы!.. — Да?! А вчера в прессе… А-а-а-а-а!! Во-о-от!!! Пресса!! Вот мы еще разберемся с этой вашей прессой! — Коллеги! Коллеги! У меня телеграмма с мест! Уже там тоже дым и несет уже! — Так! Сядьте, с дымом!…У нас здесь исторический хворум, или, я извиняюсь, что?!

* * *

Многие лаются на ихнее постановление. Напрасно!

Раз они съехались, должно быть постановление. Без этого им нельзя разъехаться. А постановление — это вещь в себе. "Коммунизм-80", "Жилье-2000", "Жратва-3000".

К вращению Земли это отношения не имеет.

Землю не дали, кстати.

Ну так что? Была возможность не дать — чего ж давать?

Как невозможно будет не дать — дадут как миленькие.

Или без них возьмут.

* * *

— Опять он встал… Ну что — по ведению-то? — Третий раз заявляю: почему дискриминация шестого микрофона? — А я вам двадцатый раз говорю: шестой включен! — А почему не слышно? — Потому что это микрофон, а не слуховой аппарат!.. — А мы от автономий… — Сядьте, от автономий!.. В-третьих, поднять зарплату пчеловодам, дегустаторам и по вопросу Крыма!.. Кто убрал статую? Поставить на поименное!.. — Коллеги! Сегодня именины у наших двух… наших двоих… наших обоих депутатов. /Овация./ — Статую на поименное!.. — Прекратить трансляцию! Народ смотрит и над нами же смеется!.. — А! Народ!! Мы с этим вашим народом еще разберемся! Кто за ним стоит?..

* * *

Решили: — Российскую федерацию называть Российской Федерацией. Это раз.

— Россию — Россией. Это два.

А злопыхатели ноют, что неплодотворно!..

* * *

Но не надо отмежевываться. Это не чей-нибудь, это наш хворум.

Он работает как может. История как она может.

Земля вертится. После дождя ее взрыхляют дождевые черви.

Говорят, полезно для почвы.

* * *

Исторический хворум — вчерашняя уже история.

До новых встреч!

<p>Сезон большой малины</p>

"Не с-с-ыпь мыне соль на р-р-рану-у-у!

Не гав-варр-ри навызыр-рыд!.."

Как можно говорить навзрыд, не очень ясно. Ну и плевать. Главное, шикарно. Главное, душа горит. Или болит, что ли.

Гимн времени — блатная песня.

Раньше она была частью музыки, как зона — частью территории. Сегодня территория съежилась, потому что расширилась зона.

Музыка, язык, житуха — все приблатнилось. Посюду свои паханы, свои шестерки. От детсада до крематория. Кожаная куртка — золотая цепь. Куда ни плюнь, хоть в ту же музыку.

Сцену делят как территорию рынка.

ПЕРВАЯ ЗВЕЗДА (Второй звезде). Концерт заканчиваю я, ты понял?

ВТОРАЯ ЗВЕЗДА. Скорей сам кончисся.

ПЕРВАЯ. Я — звезда!

ВТОРАЯ. Ты звезда? Это я звезда! А ты к звезде рифма!

ПЕРВАЯ. Кьяяаааа!!!

И ногой в кадык.

ВТОРАЯ. Бах! Бах! Бах!

И пулю — в кишечник.

И всплакнут кореша художников:

— Не се-с-с-ыпь мне с-с-ссоль на ррррррануууу-у!..

Бельканто, бля.

…Писатели, на кодлы разделясь, друг другу предъявляют козью морду.

— А ну, канай с моего кабинета!

— Сам растворись — это наша хаза.

— Что? Ай, братки, держи меня! Ай, замочу гада, чучело пожгу!

— Кьяяаа!!!

— Бах! Бах!!!

Инженера душ.

Культура татуированная, экономика подзаборная, политика подворотная. В тексты указов и постановлений хочется вставлять пропущенные междометия. "Постановление, падло, о дальнейшем усилении борьбы, бля, с преступностью".

Сильных не видно, умных не слышно, вокруг — одни крутые. Детям в школе дали слова: "мальчик", "холмик", "съехал", "крутой". "Составьте фразу". Как один, составили: "Крутой мальчик съехал с горки".

Споров нет, дискуссий нет — везде разборки. В ларьке — разборка, на телеке — разборка, в думе сплошная разборка.

— Братаны! Этот премьер, он на кого тянет? Он на законников тянет! А ну, голоснем ему по темени!..

— Только голосни, я авторитета кликну! Референдум сбоку — ваших нет!

Сиплое время разборок, и во всех ты лишний. И говорить обо всем этом хочется языком подземных переходов. Другого уже и нет. Жуем все баланду из матерных корней и латинских суффиксов. Там, бля, префектура, тут, бля, ваучер.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза