Почувствуй

— Что ты, — поспешила успокоить её я. — Я буду навещать тебя, мы будем гулять и есть мороженное, — девочка продолжала хмуриться, поэтому я шутливо добавила, — И за брата своего не переживай, уж он то обрадуется моего уходу.

— Не правда, — обиженно протянула девочка. — Если бы он не хотел тебя видеть, то не привел бы тебя сюда. И ты ведь часто его обижаешь, я вижу по его печальным глазам, но он тебя всегда прощает. А значит, не хочет, чтобы ты ушла, тогда он будет грустить ещё сильнее. Пожалуйста, Кадер, не уходи.

Фериде обняла мою руку, прижимаясь к ней всем телом, а мне захотелось плакать. Как она успела привязаться ко мне? Или детям не нужно много времени на это? Ей ведь одиноко, дедушка, и брат целый день на работе, а кроме подготовительных занятий ей и поговорить не с кем, только и цепляется за ноги работающих девушек.

Я дождалась, пока малышка уснет, осторожно высвободила руку, поправила одеяло, погрузившись в раздумья, выключила свет и поднялась к себе.

Помимо дум об участи девочки, и её неожиданной привязанности ко мне, её речи напомнили мне о моем предвзятом отношении к Биркану. За последние дни он открылся с новой стороны, оказавшись не таким плохим человеком, как мне казалось с самого первого взгляда. И сегодня он слушал меня так внимательно, не вмешиваясь, а наоборот, успокаивая, и в его объятиях я впервые за долгое время ощутила себя защищенной.

Но я очень плохо относилась к нему, постоянно стараясь задеть, будто хочу показать, что мне наплевать на него, чтобы он отстал от меня, но я перехожу границы. Человек помогает мне, а я принижаю его достоинство на глазах его младшей сестры.

Я вошла в комнату, Биркан лежал на диване и с недовольным выражением лица читал что-то в телефоне. Я закрыла двери, прислонившись к ней спиной, пару мгновений подбирая слова, суть которых обитала на поверхности, наконец, проговорила:

— Биркан, прости меня.

Он едва заметно вздрогнул от неожиданности, либо он не заметил моего возвращения, либо извинений от меня он уже и не ждал.

— За что? — Не понял он, присаживаясь. — За то, что теперь ты читаешь Фериде на ночь?

Я подошла ближе, но не села рядом, наблюдая за ним сверху. Извинений повторить я не решилась, так же как и высказать их смысл, надеясь, что он всё-таки меня понял. Поэтому я мягко, с некоторым неудобством, сказала:

— В следующий раз можем почитать вместе.

— Групповое чтение — это что-то новое в моей практике.

— Перестань, — вздохнула я, складывая руки на груди.

— Ты проводишь с ней много времени, — как-то печально проговорил он, переставая смотреть на меня. — Больше, чем я.

— Тебе это неприятно? — Я села рядом, надеясь хотя бы сейчас услышать от него признание, которое он держит в себе, ту боль, что носит с собой долгие годы, и не раскрывает никому.

Мне хотелось стать губкой, впитающей его боль. Я часто слышу жалобы и беды людей, выслушиваю все их тревожности, а потом могу видеть облегчение в их глазах, будто камень, пусть маленький, несоизмеримый с размерами проблемы, но все же, падает с их души. Тогда и мне самой становится легче.

— Нет, я рад, что у неё появилась ты, — Биркан слегка улыбнулся, посмотрев мне в глаза, в его же глазах отразилась благодарность.

Я улыбнулась в ответ, а в голове пронеслась мысль: «И у тебя тоже».

Глава 17. Биркан

После того вечера Кадер перестала попадаться мне на глаза, хотя я думал, что тот день, те искренние разговоры, её слезы, и моя наиболее возможная открытость сотрет все преграды, и нам станет проще. Но я ошибался.

Видел девушку я только по утрам, и даже если возвращался рано, то они с Фериде гуляли в лесу, а после возвращения Кадер вновь куда-то исчезала, и замечать её можно было только спящей на диване.

Предпринимать какие либо попытки по отношению излишней близости я передумал. Передумал почти сразу, как осознал, насколько несчастна эта девушка. Сейчас при общении с ней у меня возникало только одно чувство, ранее почти неведомое мне, жалость. Та странная симпатия и желание обладать её, улетучилось. Но зная тот факт, что она боится быть вновь оставленной, никогда не вынудит меня вышвырнуть её, или дать понять, что мне жалко её.

Я не знаю, что будет дальше, и как будет проходить дальнейшее наше сожительство, но сейчас у меня есть только одна цель по отношению к ней, и это как-то улучшить её, а для этого ей необходимо быть рядом. Хотя последнее нужно только мне, отчего-то в её присутствии мне становилось спокойнее, и даже особняк стал ощущаться для меня, как настоящий дом, в который хочется возвращаться, и не хочется покидать.