Почувствуй

В машине меня ожидало следующее испытание, в лице нашего истеричного следователя, которого, в принципе, можно было понять. Он нервно стучал по рулю, с задумчивым видом, наблюдая за скудным видом из лобового стекла.

— Что-то узнала, или моя тактика не сработала? — Почти спокойно спросил, не бросая сверлить взглядом ни в чем не повинный асфальт.

— Ты ведь действительно злился. Сложно оставаться спокойным, когда разгадка уходит прямо из рук. Он ненавидит этого человека, вернее, следующую жертву. Убийцу он не знает.

— Следующая жертва? Значит, они были втроем. Что-то натворили и ушли от ответственности. Этот третий может быть Озгюром? Покушение на него подстроено.

— В тот день и его попытались бы убить. Но целью стал только Сеит. Я вот что думаю, наезд на второго брата странная вещь, фотограф мог и не избавляться от конкурента. Сложная задача играть на чьей-то психике.

— И что ты хочешь этим сказать? — Ко мне соблаговолили обернуться.

— Он просто кинул монетку, убьет, ладно, не убьет, зато припугнет. Озгюр не первопричинная цель, а лишь дополнение.

— Человек не уверен в его вине. Иначе бы он так же нанял кого-то, или задавил сам.

— Или на него очень легко выйти, если разбираться. Поэтому он старается быть в стороне. Джан — самоубийство, разбираться не будут. Озгюр — обезумевший фотограф, убирающий конкуренток. Сеит — криминальные разборки заядлого наркомана. По сути, выйти на него можно только через третью попытку, это наиболее прямой путь.

— Я разговорю Сеита, вытяну всю правду. Если не из него, то из отца. Тот знал, от чего прячет сына. Запугаю, что угодно сделаю, но узнаю, что они сделали, — Биркан сжал кулаки, вновь начиная злиться.

Устало откидываюсь на сидение, каждый день даётся всё тяжелее, чем предыдущий, чего стоит ждать от завтрашнего дня? Ещё одной попытки убийства? В какой момент моя драма о принудительной жизни с ненавистным мне человеком превратилась сначала в плохую романтическую историю о безответной любви, а потом в криминальный триллер?

— Не нужно было ехать со мной. Я говорил, оставайся дома, — уже спокойно проговорил парень, положив ладонь на мои сложенные на коленях руки.

— Мы там и не были. Такое ощущение, будто я там год не появлялась. Фериде тысячу лет не видела, да и других домашних.

— Тебе не угодишь, — протянул мой собеседник, слабо улыбнувшись, так и не убрав руку, что только радовало меня. — Изначально ты скучала дома, просила найти тебе занятие, а сейчас, когда ты вся в занятиях, опять недовольна.

— Это всё ты устроил ради меня? — Саркастично улыбаюсь, своему не менее ироничному другу. — Перестарался, дорогой. Кстати, есть ещё одна новость. Спасибо за напоминание. Домашние скоро умрут от голода. Мы тоже бы могли, если бы появлялись там. Я забыла заказать продукты, и сделать другие домашние дела. Счета, зарплаты.

— Убедила, завтра у тебя выходной, будешь сидеть дома, с этими делами, — благодушно позволили мне с одной пытки переступить на следующую.

— Отличный отдых, спасибо, — устало улыбнулась я, предвкушая следующий день. Хотя всё лучше, чем допросы, стрельба, зависимость жизни других людей от тебя, и, разумеется, общения с моей новой работодательницей. — Или не спасибо. Нужно ехать в ателье, и заняться проектом.

К моему сожалению, руку с колена и моих сложенных кистей, убрали, для того, чтобы начать движение. Спустя минуту размышлений, парень задумчиво проговорил:

— Ещё пару дней назад я был готов проплатить коллекции твоей прекрасной тётушки на два года вперед, чтобы ты сидела на месте, вернее, стояла, но сейчас меня не радует, что тебе нужно выходить из дома. Пусть приезжают к нам.

— Чтобы тётя узнала, что мы живем вместе? Хорошая идея, после этого я точно не буду выходить из дома, только из её квартиры. Почему я раньше не догадалась до этого?

— Потому что тебя связывают условия несуществующего контракта? — Пошутил Биркан, приподняв брови, не отвлекаясь от дороги.

— Так его не было? Ты просто обманывал меня?

— Договор на словах тоже действует, тоже самое, что и юридически заверенный, — продолжали мы шуточный спор, удивительно, но это заставляло нас отвлечься от того кошмара, что творился за пределами автомобиля, и в наших головах и сердцах.

— Уточню у своего адвоката. Ты любишь так его называть.

Словно по волшебству, услышав одно упоминание о себе, позвонил Танер. Едва услышала звонок телефона Биркана, ещё не зная, кто это, почувствовала.

Случайно взглянула на экран смартфона, в имени вызывающего абонента значилось интересное имя «Проныра», засомневалась в правильности своих чувств, но ненадолго.

— Слушаю, адвокат, — не самым приятным тоном ответил парень, притормаживая у края дороги.

Разговор получился живописный, Биркан сначала замер, потом усомнился, затем разозлился, на том и закончили. Когда звонок завершился, я спросила, надеясь не нарваться на гнев:

— Что случилось?

— Отца Сеита посадили в тюрьму, — сдерживая свою злость, ответил на вопрос, со всей силы сжимая ни в чём не повинный руль.

— За что?