Почувствуй

Скорее всего, я ехал на эту встречу только чтобы увидеть реакцию Кадер, но мне не хотелось делать ей больно, просто я знал, что ей на это наплевать. С каждым днем я всё больше думаю, ещё немного и я буду ненавидеть её так же, как и она меня.

— Бабушка Мехтебер думает, что я беременна, — вдруг произнесла она, так и не повернувшись ко мне, я ничего не ответил, и она решила продолжить. — Да и все в доме думают, что мне стало плохо из-за беременности.

— И что ты им ответила? — Равнодушно спросил я, моё раздражение из-за разговора с ней выплеснулось на рубашки, я стал не просто перебирать их, а отшвыривать по краям полки.

— А что я могу ответить? В действительности ведь такого не может быть, а правда такая странная, что даже ты в неё не веришь, — я не мог видеть, но почувствовал, что она повернула голову в мою сторону.

— Почему же не может быть? — Я вытащил первую попавшуюся в тот момент вещь, рывком нацепил на себя, и, не скрывая своей злости, навис над девушкой. От неожиданности она округлила глаза и вжалась в диван. — Может, исполним желание бабушки?

Я, будто маньяк, приблизился к Кадер, сократив расстояние между нами настолько, что это было уже совсем неприлично, одной рукой приобнял её за талию, наблюдая, как испуг в её зеленых глазах сменяется разочарованием.

— Разумеется, не стоило и сомневаться. Ты ведь купил меня не ради того, чтобы я развлекала твою семью, — я видел, как она сжала губы, дернула бровями, словно это был порыв перед слезами. Но это не могло быть так, она просто боялась меня, и ничего больше, не стоит и думать, что у неё появились чувства, иные, противоположные ненависти.

— Что поделаешь, — не смог промолчать я. — Такие у нас, у богатых мальчиков развлечения, взять девушку, чтобы их бывшая развлекалась строя козни.

— Если бы она смогла это сделать, убила бы меня, ты бы говорил также?

— Почему ты перекладываешь свою вину на кого-то другого? Почему просто не можешь сказать всё, как оно есть на самом деле? — Я отстранился, встал на ноги и уже свысока наблюдал за ней.

— Я сказала тебе, — от избытка чувств и она поднялась, но мы всё ещё были слишком близко, протяни я руку, чтобы обхватить её талию, и наши тела вновь соприкасались бы. — Но в чём смысл, если ты не слышишь меня? Не замечаешь того, что творится у тебя под носом?

— И что тут творится? — Такое ощущение, что я вылил на неё ледяную воду, она словно пожалела о своих словах, тяжело вздохнула, и отвернулась. — Не уходи от разговора, скажи, чего я не замечаю?

— Ничего ты не замечаешь, абсолютно, будто ты бесчувствен во всем. Тот, кто слеп, хорошо слышит, но ты и не видишь, и не слышишь, и не чувствуешь.

— А ты вместо того, чтобы помочь мне это почувствовать просто молчишь и ждешь, пока я сам догадаюсь?

— Пока сам не поймешь, не почувствуешь, как тебе не объясняй, не сможешь понять, — пылко сказала она, и вновь рухнула на диван, отворачиваясь от меня. — А ещё бабушка Мехтебер думает, что мы скоро поженимся, и ищет мне свадебное платье.

— Какая свадьба? Это всё так, — не мог остановиться я, из-за чего хотел ударить себя. — Наиграюсь и вышвырну тебя.

Кадер медленно поворачивала голову ко мне, и лучше бы не повернула, а я никогда бы не увидел эту боль на её лице, этот взгляд, дорогих мне, зеленых глаз. Только тогда я пожалел о каждом своем слове, когда-либо произнесенном мной и причинившим ей боль.

— Отлично, — вдруг произнесла она, улыбаясь так, что напряглись мышцы в её щеках, а глаза быстро моргали, чтобы я не заметил слез в них. — Это гораздо лучше, чем перспектива быть с тобой всю жизнь.

— Кадер, — вздохнул я, собираясь забрать слова обратно, если бы у меня была возможность, то я бы перемотал время назад, и никогда бы не сказал ничего подобного.

— Если ты когда-либо задашься вопросом, почему я так сильно ненавижу тебя, вот тебе и ответ, вспомни свои слова. И больше не делай вид, что заботишься обо мне.

Сказав это, она вышла из комнаты, а я не посмел остановить её.

Через час я прибыл к загородному дому, вернее к старому особняку, где много лет назад я был частым гостем, а за забором скрывается прошлый дом дедушки, заросший необрезанным виноградом, и вьющимися цветами.

Гостей в доме не так много, как я представлял, в основном старые знакомые из компаний, кто-то из университета, было глупо надеяться, что я встречу здесь своих друзей, кроме Озгюра. Анри и Джана Йетер не переносит.

Немного побродив по комнатам, вспоминая былые времена, это мне было необходимо, чтобы забыться после разговора с Кадер, после я вернулся в гостиную, где на длинном, полукруглом диване расположилась наша компания.

Озгюр, кажется, был счастлив, ведь Сурия совсем рядом, и даже разрешила ему чуть прилечь на неё, а она приобнимает его шею рукой. Неподалеку сидит мой, теперь уже бывший, одногруппник со своей девушкой, бывшей сокурсницей Анри, какие-то подруги и друзья Йетер, и она сама.

— К вам можно? — Спросил я, и некоторые люди, только заметив меня, поздоровались.