Почувствуй

— Соглашусь, а ещё, мне кажется, мы ссоримся напрасно, Кадер не переносит меня, и если бы я мог разобраться в своих чувствах, и прекратить это всё… У вас бы не было помех.

— Дурак, ты и есть дурак, — улыбнулся друг. — Если бы она ненавидела тебя, нашла бы возможность сбежать, избавиться от тебя. И если бы ты вел себя, как человек, тебе бы давно всё стало понятно. Пообещай мне, что больше не будешь уничтожать её, я не всегда смогу исправлять твои ошибки.

— Нашелся, спаситель.

Позже мы дождались врача, узнали всю информацию, успокоились, узнали, что попасть в палату можно только завтра, и почти со спокойными душами, отправились продолжать беседу в кафе. Как и раньше, повышенный градус позволил нам вспомнить былые времена, хотя тревога, по поводу случившегося сегодня, так и не отпустила нас. Мы больше не вспоминали о ситуации с Кадер, но не переставали думать и тревожиться на этот счет.

Около одиннадцати часов следующего дня мы зашли в палату, где встретили старых знакомых. Анри стоял у окна, нервно переглядываясь с Кадер, разговаривающей с кем-то по телефону, Озгюр сидел в кресле и перелистывал медицинские журналы, заботливо оставленные медсестрой.

— Нихан, к сожалению, сегодня я никак не могу сопроводить тебя, возможно, завтра, — Кадер с надеждой взглянула на меня, но я отрицательно покачал головой, несколько дней за ней понаблюдают врачи, да и куда ей идти, рука, в которой она держит телефон, трясется, и приходится придерживать ещё и плечом. — Хотя и тогда не получится. Прости. Это очень срочно? Я понимаю, тебе надоело сидеть в четырех стенах, но… У Тюркан сегодня дежурство, мы уже говорили с ней об этом. А ваши родители? Повезли Айлин в Стамбул? Нихан? Послушай, у меня есть один вариант, не думаю, что он тебе понравится, но тогда ты сможешь погулять вне больницы. Тебя заберет друг Биркана, Анри, ты видела его, он заходил к нам в кафе. Что? Я ведь не замуж тебя прошу выйти, это так, чисто по-дружески. Да, конечно, ему нечем заняться, ты не утомишь его. Хорошо, тогда позвоню завтра.

— Получилось? — С неиссякаемой надеждой спросил друг, подойдя к кровати.

— Она согласилась. Только прошу, не усердствуй, пока просто общайтесь.

— Да, я понимаю, она согласилась на мою компанию, потому что не было другого выбора, но поверь, Кадер, ей это понравится.

— Анри, я ведь попросила, не пугай её. После случившегося ей сложно общаться даже с семьей, не говоря уже о романтических знакомствах.

— Не переживай, романтические знакомства и Анри, вещи несовместимые, — протянул Озгюр, потом поднял глаза на брата, и добавил. — Тоже самое, как Джан и хорошее настроение. Почему лицо, как на похоронах?

— А это вполне могли быть похороны, не так ли, Кадер? — Ответил вместо друга я.

— Могли быть, — пожала плечами девушка. — Почему ты смотришь на меня так, будто это моя вина?

— А чья? — Начал закипать я.

— Тише, — остановил меня Джан, подходя к больничной койке. — Тебе не стоит этого говорить, следи за словами.

Но меня уже нельзя было остановить:

— Для чего ты сделала это? Разве не могла просто поговорить со мной? Чем ты думала?

— Мне неприятно, что ты так обо мне думаешь.

— А что мне думать? Есть результат.

— Йетер хотела убить меня, — за этой шокирующей новостью последовало не менее шокирующее объяснение.

— Я ведь говорил тебе, — обратился ко мне Джан.

— И я повторю тебе, Йетер не самый лучший человек, но и не убийца.

— Я знаю Шекер с детства, когда то она была милым ребенком, с которым мы все дружили, якобы дружили, нас она терпела только из-за тебя, Биркан. Но сейчас она неуправляемая, не дающая себе отчет, ни в каких действиях, девушка. Я на стороне Кадер, для чего ей лгать? — Высказал свое мнение Анри.

— Для чего? Может, потому что она захотела навредить себе? А теперь, осознав глупость своих действий, пытается исправить ситуацию, — стоял на своем я, злость не собиралась утихать. Удивительно, вчера я больше всего на свете боялся её смерти, а сегодня ругаюсь, и обвиняю её в том, что она, по сути, не умерла.

— Лучшее, что ты мог сказать, — хмыкнул Джан, недоуменно приподняв бровь.

— Слушай, Биркан, — вдруг вмешался Озгюр. — Я не так хорошо общался с Кадер, как Джан, или даже Анри, но я хорошо общался с Йетер. Мне не хотелось бы обвинять её, и, скорее всего, если дело дойдет до полиции, я промолчу, не буду брать такую ответственность на себя, но между нами кое-что скажу. Я знаю многих людей, и их мнения, знаю и саму обсуждаемую особу, и могу заметить, время от времени у Йетер сносит крышу, бывают вспышки гнева, агрессия. Не думаю, что она хотела убить Кадер, но навредить, и не рассчитать дозу, очень даже могла.

— Хорошо, и для чего ей это? Чтобы всё наше внимание припало к Кадер, а её саму обвиняли бы во всех смертных грехах?

— Ты не веришь мне, да? — Без капли сомнения, поставила вопрос в конце своего утверждения девушка.

— Не верю. Если тебе угодно, пусть полиция во всем разбирается, ищет доказательства, отправляет Йетер в тюрьму, и уже тогда, пойму, кто был прав.