Почти врач

Она засуетилась, будто не зная, что делать, и Валентин Ильич забрал у нее трусы, которые она не знала куда деть, и мы в четыре руки сменили Петино белье на чистое.

– Спасибо, – сухо сказала женщина.

– Вы переоденьтесь, у вас кровь на одежде, – заметил я перед тем, как мы схватили носилки.

* * *

На обратном пути из больницы на станцию у нас с Валентином зашел разговор о любителях вызывать себе «скорую» каждый день. Есть такая категория населения. У детских бригад это мамочки с делегированным синдромом Мюнхгаузена, выдумывающие своим чадам разные болезни. А у взрослых, как правило, это дамы в возрасте, страдающие от недостатка общения и любящие всякие медицинские манипуляции. Вот про такую больную и вспомнил мой коллега.

– Вызывала эта тетка нас по расписанию: вот буквально утром в десять и вечером в шесть. Без выходных. Симулировала в основном боли в сердце и давление. Достала абсолютно всех. Диспетчеры уже и адрес не называли, говорили фамилию – и в путь.

– Ага, у нас астматик такой был, – вспомнил Авис Акопович. – Вены реланиумом пожгли, колоть некуда, реанимационную бригаду к нему посылали.

– Так вот, заступили мы на смену, подходит наша очередь, диспетчер кричит: «Табанова!» А что делать? Не повезло. Если утренний вызов попался, то и вечерний твой. Повтор же. Приезжаем. Она лежит, охает. Умираю, сердце болит, срочно делайте укол. Очень любила эта тетенька дибазол с папаверином, пять на два. И ведь если не сделаешь инъекцию, не отстанет. Ну, я набираю, доктор говорит: «Подставляйте ягодицу». Она всегда ложилась на живот и спускала панталоны чуть не до колен. Я подхожу, думаю, надо найти куда колоть, задница у нее хоть и обширная, одному не обхватить, а места живого нет. Одни шишки и рубцы. Вдруг смотрю, а у нее на всю ширину жопы зеленкой аккуратно выведено: «Привет». С двумя восклицательными знаками. И стрелочка к маленькой мишени, мол, колоть здесь. До нас кто-то постарался.

Геворкян начал хрюкать первым. Вторым заржал я, и только после этого присоединился водитель.

– Вот и мы с доктором так, – продолжил Валентин. – Кое-как сделали инъекцию, и на выход. Я даже вытирать не стал, сил не было смех сдерживать.

– Предыдущая смена шалила? – спросил Геворкян.

– Да, там у доктора день рождения был, выпили чаю лишнюю кружку, вот и решил повеселиться. Но самое главное, что начальству никто не продал. Хотя что ему было бы? Выговор, да и то – вряд ли.

– Да, у городских с этим проще, – вздохнул доктор.

Зато у вас пансионат, премия и очередь на жилье короче, чем у меня в гастрономе за сливочным маслом. И заказы по пятницам – собственный магазин открывать можно. За это можно и пожертвовать шансом заниматься бодиартом на задницах пациентов.

* * *

Как начинается воскресный день у работника скорой помощи? Правильно, со звонка бывшей.

Прямо с утра восемнадцатого июня мне позвонила Томилина. Привет, как дела, трали-вали. А я на смене, думаю, надо звякнуть. А ты куда пропал?

Последний вопрос поставил меня в тупик.

– Вообще звонил. Но твой папа вежливо так отшил.

– Ну он погорячился, – заторопилась Лена. – Родители переживают сильно, так что…

– Ясно. Был на военных сборах. Только вернулся.

– Ой, какой ты молодец! Это надо отметить. Давай куда-нибудь сходим?

И что отвечать? Между нами все порвато и тропинка затоптата? Как-то неудобно. Да и не затоптата тропинка. Я бы с удовольствием увиделся с Леной. Конечно, без ее матримониальных закидонов.

– Давай я определюсь со своими планами, – решил взять паузу. – И тебе наберу. Мне еще кота забирать у знакомых.

– А почему ты не отдал Кузьму мне?!

На меня обрушился шквал эмоций, который кончился закономерным вопросом:

– А ну-ка скажи как на духу! Кто сейчас с Кузьмой?

Опустим же занавес жалости над этой сценой ревности.

* * *

Что я собирался сделать? Поехать, забрать котейку, пока этот гад не забыл меня окончательно. А то он у меня как бедный родственник, по знакомым шастает. Не дело это, тонкая душевная организация животного даст сбой. И зачем мне кот-неврастеник? Или шизофреник? Хотя, может, он уже? С призрачными существами сражается, эмоционально неадекватен, разговаривать не хочет, часто прислушивается к чему-то. Не иначе кошачьи псевдогаллюцинаторные голоса что-то ему вещают. Решено, начну кормить его нейролептиками. Он выздоровеет, и мы будем вести долгие беседы на всякие умные темы. Научу его писать, и Кузьма станет моим секретарем. Сейчас заеду в кулинарию, куплю Ане тортик в благодарность за заботу о моем товарище, ну, и в гастроном, какой-нибудь рыбки – задобрить будущего ценного сотрудника.