Почти умер, чтобы выжить

Самыми многочисленными были четыре основные касты – Арабы, Славяне, Азиаты и Негроиды (которые пытались добиться для себя официально названия «Черные братья»). Кроме них было еще несколько второстепенных малочисленных каст. Все касты были закрыты. Переход из одной в другую не допускался. Межкастовые браки не допускались. Даже неофициальное общение представителей разных каст не допускалось.

Каста Арабов была доминирующей.

Каста Славян была гораздо шире своего названия и объединяла в себе все европейские национальности, а не только славянские. Долгое время она имела очень высокий статус и негласно противостояла касте Арабов, но два года назад, что-то произошло, и каста Славян потеряла свой авторитет, став в каком-то роде изгоем. Что именно произошло, Сергею не рассказывали, но из отрывков сведений он пришел к выводу, что была большая стычка с арабами и они подставили славян, заманив основную военную силу в засаду к большой стае тварей. После этого каста Славян потеряла военное преимущество и была вынуждена подчиниться, утратив свои позиции.

Верховным управляющим в Мактубе был представитель касты Арабов, его называли – Эмир. Он назначался советом Ханов своей касты, один раз и пожизненно. Если каста хотела сместить Эмира, то его убивали. Но успешных попыток, за всю историю существования города, не было никогда. Со дня основания Мактуба руководящую позицию в нем твердо занимал Эмир Джуда. Ходили слухи, что этим он был обязан тесному сотрудничеству с халифами.

Это, кстати, по требованию Джуды все должны называть снергов – халифами. И по его же требованию не допускалось пользоваться своими истинными именами.

Всё политически-религиозное строение общества заключалось в обоготворении и поклонении снергам. Упоминание их участия в уничтожении человечества было под запретом. Твари были символом наказания за грехи и не связывались со своими создателями. В Мактубе можно было увидеть процессию из нескольких или даже одного, одиноко гуляющего, халифа. Все их приказы и указания беспрекословно выполнялись. Проходя по городу, халиф мог выбрать себе любого человека, и тот был обязан подчиниться, и признавался пленным.

Пленных, в основном, использовали в качестве рабочих, а иногда, но редко с ними делали какие-то жуткие вещи, о которых толком никто ничего не знал. Особой охраны у пленных не было, поэтому было много беглецов. Именно поэтому никто не удивился, узнав, что Сергей бежал от снергов. А вот чему он удивился сам, так это тому, что никто, даже Бугор, не рассказал никому о том, что он был верхом на твари. И Алиса, даже наедине, никогда не спрашивала его об этом.

Это Сергей объяснял общими правилами поведения. Навязанные законы привели к тому, что общество было разобщено и постоянно находилось на гране междоусобной войны. Нормально общаться было невозможно даже внутри своих каст. Очень часто людей обвиняли в измене непонятно чему и кому, после чего казнили или отправляли в рабство халифам. Поэтому люди, старались как можно меньше знать, интересоваться и проявлять инициативу. Зато Алиса много расспрашивала Сергея про мелочи быта в его группе. А он врал в ответ. Много и нагло.

На самом деле он толком и не знал, как реально был устроен быт в его группе. Последние десять лет для него прошли в рейдах, а те несколько часов, что он проводил в лагере, уходили на отчет и отдых. Так что все его представление о быте сводилось к маленькой группе разведчиков. Но он еще помнил свою жизнь до Исхода и брал яркие примеры оттуда. Алиса была младше его и почти не помнила ту жизнь, поэтому верила всему.

Но, даже рассказывая большое количество историй из своей жизни (хоть и лживых), Сергей с трудом вытягивал подробности от Алисы. В первую очередь его интересовало отношение людей к такой жизни, как у них. Согласны ли они с правилами и законами Эмира? Как они к ним относятся? Все, что удалось понять, это то, что за двенадцать лет люди привыкли и смерились, но в глубине души хотели бы изменений.

– Когда я была маленькая, у меня была подруга, – говорила однажды Алиса. – Ее звали Сулико. Она была из Таджикистана. Мне так нравилось название ее страны. Такое смешное. И ее и мои родители погибли. После их смерти мы с ней были как сестры. Только одни друг у друга. А когда Эмир Джуда пришёл к власти, нам запретили общаться. Даже здороваться запретили. Я сейчас вижу ее иногда. У нее уже два ребёночка. Так хочется подойти к ней, спросить как у нее дела, пообщаться. Иногда я ловлю ее взгляд – она улыбается в ответ. Я вижу, я чувствую, она тоже хочет ко мне подойти. Но мы не можем. Таких как мы много. Я знаю. Только об этом не принято говорить.

После этих слов Алиса засмущалась и убежала. Больше она никогда не была так откровенна. Все время ограничивалась стандартными ответами.

– Скоро ты выздоровеешь, и сам сможешь сходить в город. Увидишь все своими глазами, – отговаривалась она.

Сергею уже натерпелось. Он устал лежать и бездействовать. Хотя, что именно ему делать дальше, он все равно не знал.