Почти твоя

Ладони Криса скользили по телу Бетси, жадно очерчивая его плавные соблазнительные изгибы, – именно об этом он мечтал с той минуты, как впервые увидел ее. Его потрясло, с какой готовностью она отзывалась на его ласки. Неужели это та же самая белокурая хозяйка ранчо, сдержанная и недоступная, которая так жестоко выбранила его за один-единственный поцелуй? Или все это ему только снится? Видит Бог, с того самого злосчастного поцелуя в конюшне Крис об этом только и грезил!

Умом он понимал, что, возможно, играет с огнем. Каждая новая вольность, которую он позволит себе, может привести его к полному поражению. Меньше всего на свете Крис хотел сейчас получить увесистую пощечину и приказ убираться вон. Что ж, придется рискнуть. Кто не рискует, тот не выигрывает, мелькнула в голове Криса обреченная мысль, а его руки между тем уже проникли под свитер Бетси и коснулись ее полных грудей.

Бетси беззвучно охнула от наслаждения, и ее жаркое дыхание обожгло его губы. Под тончайшей кружевной тканью соски ее напряглись, отвердели. Не в силах противостоять страсти, она покорно погружалась в ее обжигающие волны.

Река страсти выплеснулась из берегов, и Бетси казалась себе опавшим листком в этом бурном потоке. Со всей силой нерастраченных чувств она жаждала принадлежать Крису, принять в себя бесценный дар его желания.

Изумив и Криса, и саму себя, Бетси решительно стянула свитер через голову и миг спустя уже расстегнула впереди застежку бюстгальтера. Тонкие кружевные бретельки соскользнули с ее атласно гладких плеч.

При виде ее наготы у Криса перехватило дыхание, и страсть охватила его с новой силой. В свете единственной лампы обнаженная до пояса Бетси стояла перед ним, изящная, гибкая, ладная, слишком совершенная для человека, который всю свою жизнь был неразборчив с женщинами. От нее веяло чистотой и девственностью, а ведь Крис знавал многих женщин, которым эти понятия были недоступны изначально.

С Бетси он познает извечные тайны жизни, избавится, наконец, от своего постылого одиночества. Понимая, что именно любовь Бетси могла бы исцелить многолетнюю болезнь его мятущейся души, Крис решительно сорвал с себя рубашку и привлек ее к своей обнаженной груди.

Это касание обожгло, опьянило Бетси. Повинуясь одному лишь зову плоти, она всем телом приникла к Крису и ощутила, как он возбужден.

Не отрывая глаз друг от друга, они медленно поцеловались. Я схожу с ума, подумал Крис, с силой прижимая к себе драгоценную добычу. Все его тело сотрясала нетерпеливая дрожь желания.

Но позволит ли ему Бетси пойти до конца? Распаленный, он решил тотчас же получить ответ на этот вопрос и резким движением расстегнул молнию на ее джинсах. Бетси не противилась, и тогда Крис раздел ее, осыпая быстрыми жадными поцелуями ее плечи и шею. За джинсами в груду одежды полетели узенькие хлопчатобумажные трусики и носки.

Нагой силуэт Бетси белел в полумраке, точно снег, присыпавший «Улей», и лишь лицо и руки чуть темнели летним загаром. Теперь она принадлежала ему вся, от кончиков пальцев до волнующего изгиба бедер. Сокровенный треугольник золотистых волос так и манил коснуться его, проникнуть в его извечную тайну.

Мускулистое, напрягшееся тело Криса сводило Бетси с ума. Больше всего на свете ей хотелось зарыться лицом в темные жесткие волосы, покрывавшие его грудь и узкой полоской, уходившие под пояс джинсов, туда, где таилась возбужденная мужская плоть.

Сегодня они впервые остались наедине. Неутоленная страсть бушевала в Крисе, грозя вот-вот прорваться наружу, но все же он хотел, чтобы этот вечер был для них особенным. Он легко подхватил Бетси на руки и, обогнув кушетку, понес ее в спальню.

Они не стали зажигать свет. Лунные блики льдисто мерцали на покрывале, смутными медовыми отсветами ложились на бревенчатые стены спальни и потолочные балки. В этом таинственном полумраке глаза Бетси казались Крису почти черными.

Замирая от священного трепета, Крис нежно и крепко прижимал к себе Бетси. Огонь желания бурлил и растекался в его крови.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – прошептал он.

– Тебя! – беззвучно откликнулось сердце Бетси. Только тебя!

Предвкушая то, что сейчас неизбежно произойдет, взгляд ее скользнул по кровати и споткнулся, зацепившись за подушечку-думку, которую Кора старательно вышила ей в подарок на День матери. «Самой лучшей в мире Бетси!» – гласили неровные буквы, и в первый раз за весь вечер Бетси охватили сомнения. Дочь, которую оставил ее заботам Дайон, не заслуживала мачехи, готовой прыгнуть в постель с первым встречным.

– Крис, – беззвучно прошептала Бетси, – так нельзя. Это невозможно.

Шутит она, что ли? Если так, то шутка вышла совсем не смешная.

– Ты это серьезно? – тихо спросил он.

Бетси проще было бы умереть, чем отказаться от блаженства, к которому стремились они оба. Тем не менее, выбора у нее не было.

– Пойми, – запинаясь, проговорила она, – Кора верит, что я свято чту те принципы, которые прививаю ей. Если я нарушу их за ее спиной, то никогда себе этого не прощу.

Мысли Криса пошли кувырком. Не зная, что делать, он опустил Бетси на пол.