Почти целитель. Часть пятая.

Сарапул перед нашим путешественником предстал, словно Иван никогда и не уезжал отсюда. Все знакомое, привычное, низенькое, сонное по сравнению с Петербургом. Один только воздух теми же ароматами, что и в столице пропитан: морозной свежестью и запахом дыма от топящихся печей. Ну, и еще иногда навозом от свежих, еще не подмерзших кучек.

Так получилось, что на место назначения в воскресенье приехали. Родители со Степой и Ксюшкой как раз из церкви домой воротились. За столом пироги трескали. Обрадовались внезапному визиту сына и брата до слез, за стол усадили. И вот Иван на все свое золото готов был поклясться, что мамины пироги гораздо вкуснее, чем те изысканные блюда с французскими наименованиями, которыми его проводники в поезде потчевали.

После обеда и последовавшей вслед за ним раздачи столичных гостинцев Степка утянул старшего брата в сторонку.

- Иван, мы тут зелье сварили из женьшеня, что я вырастил из оставленной тобой рассады. Несколько порций для тебя сохранили. Мать всё говорила, что навестишь нас вскорости, надеялась. Вот и приберегали, чтоб ты отведал. Заберешь? Вроде, в прохладе испортиться не должны были.

- Давай, конечно. Если до сих пор еще не скисли, то дальше я им испортиться уж точно не позволю, – обрадованно объявил Иван и имел на то все основания. Как-то тихо и незаметно его Внутреннее Пространство развилось до довольно приличного объема. Помимо золота, документов и наличности там еще значительный резерв свободного места сохранялся. И время в том Пространстве все также практически не двигалось.

А зелья-то вон сколько из одного корешка получается: Степа поднял из подполья два тяжеленьких штофа с плещущимся в них чуть не под горлышко коричневато-золотистым содержимым.

- Родителей с Ксюшкой и Дуняшей угостил?

- И Дуняшу и супруга ейного, – кивнул Степан.

- Ну, так и я отхлебну твоего варева малость. – Иван открыл пробку, принюхался и сделал глоток. – А ничего так вышло, - оценил он труды своего брата, подумал и залпом добил остаток.

И сразу был приятно удивлен прибавкой к своим Характеристикам. «Выносливость +2», - пришло сообщение от Системы. Даже больше, чем в предыдущие разы…

- Тая, иди сюда! – позвал Иван свою подопечную, временно вызволяя ее из тесных объятий Ксюшки. – Вот тебе зелье, лакай. Давай! И чтоб до дна все выпила, без всякой хитрости.

Лакала лисичка совершенно без энтузиазма. Ну, не по вкусу ей было это варево! Но куда деваться, если хозяин над душой стоит, наблюдая за процессом. Выпила. Правда вылизывать тарелку демонстративно не стала. Одно слово – лисица! Хоть в малом слукавить норовит.

- И сколько ж корешков ты извел, прежде чем такой «наваристый» состав получился? – поинтересовался он у Степки, когда представление с жестоко пытаемой невкусным напитком закончилось.

- Так, почитай, то, что ты привез - все на грядке осталось. Это я эксперимент над одним корешком проводил со специальной подкормкой и постоянной подпиткой собственной маной. Основной корень активно ветвится стал, да все отростки толстые такие. Вот часть и пустил на зелье.

- Это что, с одного однолетнего корешка плюс две единицы к Выносливости добавило? – сильно удивился Иван. Ему-то его чукчи на пару с прежним владельцем драгоценных корневищ в один голос сообщали, что хоть какой-то зельеварческой ценностью только многолетние обладают. В идеале, так за десятилетие перевалившие, а тут такое значимое отличие.

- Да. Только, если ты об огромной плантации задумался, сразу говорю: оставь сии планы. – Степка, подсевший на тему любимого хобби, выглядел очень уверенным в себе, совсем взрослым человеком. – Я одно растение выделил и полвесны и всё лето каждый день треть своей маны в него сливал. А как женьшень в рост пошел, так и вообще месяц почти весь резерв в него вкладывал - по утрам и вечерам.

- Надеюсь, ты до самого донышка не выкладывался? – обеспокоился Ваня.

- Нет конечно! - возмутился брат. - Я твоё предупреждение, не выжимать себя досуха хорошо запомнил!

- О! Кстати, а медальон, добавляющий единицу к Духу, тебе Ксюшка давала поносить?

- Конечно! Он и сейчас у меня в столе лежит. И родители тоже его поносить успели. Ты не думай, мы ж не дикие какие, чтобы собственной пользы не понимать.

- Тогда давай его сюда. Попробуем на лису надеть.

- Думаешь, подействует? – Степан скептически уставился на Таю, отчего она тотчас под табуретку юркнула. Поняла, что сейчас над ней, бедняжкой, новый эксперимент проводить собираются.

«Может, не надо»? – лисичка явно пыталась разжалобить Ваню, посматривая искоса на побрякушку, что ей на шею нацепить хотят. Иван в это время как раз веревочку укорачивал.

- Надо, Тая, надо, – Иван был неумолим, ещё и прикидывал, а не сплести ли лисичке из кожаных ремешков шлеечку для большего удобства.

Пару дней питерский граф просто отмякал душой. Тынялся по родительскому дому, помогал рубить дрова, кушал, спал, смотрел с печи как маменька опару ставит да тесто месит, снова кушал, в окно смотрел… В общем, релаксировал и силы душевные восстанавливал.