Почти родные

– Все то же самое: продолжу завоевывать новые награды за границей, – припечатывает он словами. – Меня хоть и ведет от тебя так, что едва сдерживаюсь, но будущего нет, Яна. Предложения полететь со мной не будет. Да и в качестве кого? Полагаешь, наши родители придут в восторг, что я мечусь между двумя девушками?

– На самом деле это же будет не так… – говорю я, стараясь не показывать, как сильно взволнована.

– А как?

– Ты это специально говоришь…

Андрей не двигается, но его плечи заметно напрягаются.

– Не хочу делать тебе больно, малыш. Ты пожалеешь.

Он заходит в дом, а я остаюсь стоять на улице.

Не знаю, как хватает самообладания, чтобы не наброситься на Ковалёва с кулаками. Гнев вспыхивает с новой силой.

Андрей дал понять, что если продолжу его провоцировать, то мне будет уготована лишь роль второго плана? Но второго ли? Никогда не буду довольствоваться малым! Сломать мою веру в себя никому не под силу.

Ей-богу, какой-то чертов мазохизм, потому что желание быть с Ковалёвым меньше все равно не становится!

Усилием воли заставляю себя не взрываться эмоциями и беру тайм-аут. К подобным откровениям я была не готова. Как и к тому, что, встав утром, увижу в гостиной дорожную сумку Андрея.

Застыв в дверном проеме на кухню, наблюдаю, как Ковалёв пытается налить себе чай, но все делает невпопад. Рассыпает сахар, едва не опрокидывает чашку. Движения заторможенные, рассеянные.

Я подхожу ближе. Андрей выглядит помятым, как будто не спал всю ночь. Волосы взлохмаченные.

– Доброе утро. Все-таки решил уехать?

Он вскидывает взгляд, скользит по моей фигуре.

– Ненадолго. Друг умер. Нужно попрощаться. У меня самолет через два часа. – Его голос звучит глухо и надломленно.

Сердце непроизвольно сжимается от таких новостей и потерянного вида Андрея.

– Пауль? – уточняю я.

– Откуда… – Он осекается и шумно вздыхает. – Неужели ты и впрямь с такими же странностями, как у Яниса? Видишь мертвых?

– Не так, как у дяди, – отрицательно качаю головой. – Но близко. Всю ночь мне снились твои друзья. Как будто парни приехали в Россию зимой, и мы все вместе отправились кататься на снегоходах по лесу. Пауль отбился от группы и потерялся. Мы его долго искали, но тщетно. Проснувшись, не поняла, к чему этот сон, но теперь все встало на свои места. Я хоть и не следила за твоей жизнью, но, благодаря девчонкам. была в курсе всех новостей. Знала, что вы вчетвером – Пауль, Адан, Оскар и ты – вместе тренировались, ездили отдыхать и побеждали. Сочувствую, Андрей.

Глушу порыв подойти к нему и обнять. Он иначе переживает боль. В одиночку. Никого к себе не подпускает. Так всегда было. Даже когда Андрей узнал о смерти родного отца.

Ковалёв не двигается секунду, две, три. Смотрит на меня. У нас и так никогда не было просто в отношениях, а теперь все стало еще сложнее и запутаннее.

– Сядь, – показываю глазами на стул. – Я сделаю тебе чай, а потом отвезу в аэропорт.

– Это лишнее, я закажу такси.

– Для тебя, может, и лишнее, но не для меня. – Задерживаюсь на Андрее взглядом, а потом отворачиваюсь.

В груди и глазах нестерпимо печет.

Возможно, даже к лучшему, что Ковалёв сейчас улетит и мы какое-то время побудем порознь. Жаль, что при таких трагичных обстоятельствах. Надеюсь, за эти дни я точно что-нибудь решу. А еще лучше – если возьму себя в руки и выкину из головы всю дурь. И похоть усмирю.

19 глава

Прабабушка часто говорила, что молчание и бездействие ломают судьбы людей. Урок – говорить то, что думаешь, и делать, как чувствуешь, – мы с Андреем усвоили замечательно. Я в итоге сделала, что хотела, а он сказал, что думал.

Всю дорогу Андрей сидит с закрытыми глазами. Стараюсь его не трогать и слежу за потоком машин. На светофоре поворачиваюсь и задерживаю взгляд. Андрей такой красивый. Мне стоит усилий заглушить порыв коснуться его и сказать что-нибудь приятное. Зависаю на несколько мгновений, забыв, что стою на повороте. Сзади сигналят, следом подключаются еще люди. Прошептав ругательства, я трогаюсь с места, только сейчас заметив, что стрелка горит зеленым.

– Если что, я взял последний билет на сегодняшний рейс, опоздать в аэропорт никак не могу. Поэтому уделяй внимание дороге, а не за мне, – произносит Андрей, едва шевеля губами.

Даже в подавленном состоянии он выглядит так, будто ничего ужасного не произошло. Не знаю, где этому учат. Я бы рыдала в три ручья, если бы с Викой или Катей… Нет, даже думать о таком невыносимо! Впрочем, как и о том, что Пауля больше нет.

– Как это произошло? – спрашиваю, опять взглянув на Андрея.

Он открыл глаза и теперь тоже следит за дорогой.

– Не хочу об этом говорить. В интернете почитаешь. Мне нужна ясная голова, хотя бы на время полета.

Получается, пока я спала и видела сон, в котором мы искали Пауля, Андрей уже знал о случившемся и, возможно, покупал себе билет… Становится еще больше не по себе.