Почти полный список наихудших кошмаров

Джона нарисовал Вселенную.

– Еще я принес вот это, если захочешь попробовать, – сказал он, бросая Юджину тюбик с краской. Поймав тюбик, тот озадаченно уставился на него. – Это флуоресцентная краска для тела, – пояснил Джона. – Свет будет исходить прямо от твоей кожи. Ты сможешь передвигаться в темноте без фонарика, огня и всего остального.

Несмотря на холод, Юджин разделся до трусов, ребята тут же разукрасили его тело замысловатым геометрическим узором, отчего каждый дюйм обнаженной кожи ярко вспыхнул. Он был похож на дикого неонового демона из другого измерения. Эстер нарисовала в центре его груди светящееся красно-белое сердце – защиту против страха и демонов, присланных проклятием его убить, живших в его голове.

– Как думаешь, поможет? – тихо спросил он, стоя у края дверного проема, ведущего в темноту.

– Уверена, – ответила Эстер. После чего сжала его разрисованную ладонь.

Джона также установил черные огни в коридорах, окружавших сияющую комнату-галактику, поэтому Юджин мог впервые за долгое время беспрепятственно двигаться в темноте. Он поднес покрытые краской пальцы к невидимому барьеру, который на протяжении шести лет сдерживал его, и погрузил руку в жуткую темноту, проверяя, осмелятся ли чудовища его укусить.

Ничего не случилось.

Эстер была рада царившему полумраку – тот почти полностью скрыл ее слезы, когда брат шагнул в неосвещенный коридор, точно исследователь океанских глубин в самом первом водолазном скафандре. Благодаря черным огням его кожа засияла. Юджин вскрикнул: не от боли, а от восторга. С радостными возгласами побежал, подпрыгнул и засмеялся, приходя в трепет от невообразимой свободы. Эстер не знала, видел ли он тех чудовищ, которые, по его заверениям, обитали в тенях, но если и так, то в этот вечер он не обращал на них внимания.

«Спасибо», – поблагодарила она Джону одними губами.

Тот кивнул и небрежно улыбнулся, как будто не он только что сотворил самое удивительное чудо на свете.

Тогда она сделала то, на что у нее до сих пор не хватало смелости: она шагнула к Джоне и, положив руки ему на грудь, поцеловала. Его кожа была теплой на ощупь. Упиваясь вкусом краски на его губах, Эстер привлекла юношу к себе, и они слились в крепком поцелуе в окружении яркого сияния Вселенной.

29 Угасающий свет

Когда тем же вечером раздался звонок Розмари, Эстер на миг задумалась: неужели ее мать дома и теперь интересуется, где дети?

– Я только что разговаривала по телефону с Лилак-Хилл, – сообщила она. – Состояние Реджа стремительно ухудшается. Медсестры по его просьбе собираются прекратить питание и подачу воды.

– Сколько еще он проживет после этого? – спросила Эстер.

– Недолго, – ответила Розмари. – Совсем недолго.

30 24/50: Погребение заживо

Поиски Смерти были прекращены на всю неделю, предшествовавшую встрече с двадцать четвертым страхом, – вместо них ребята все время проводили с Реджинальдом Соларом в Лилак-Хилл. Каждое воскресенье Эстер и Джона выходили из дома и сталкивались с новым страхами, которые с каждой неделей пугали их все меньше и меньше, потому что скалы, гуси и кладбища кажутся уже не такими страшными, когда любимые и дорогие тебе люди начинают угасать на твоих глазах.

И именно на неделе перед встречей с двадцать четвертым страхом у Питера Солара случился очередной удар. Как обычно, он никому ничего не сказал из боязни, что его заставят выйти из подвала. Через два дня после случившегося Джона обнаружил его в туалете: тот был не в состоянии сдвинуться с места. Для Эстер это было самое ужасающее и душераздирающее зрелище. Питер плакал, пока Джона приводил его в порядок, натягивал штаны, помогал встать. Отец делал все возможное, чтобы дочь не видела его в таком виде. Но Эстер видела, и эта картина разбивала ей сердце.

Но хуже всего дело обстояло с Джоной, который все чаще появлялся у нее дома со свежими синяками. Иногда она замечала их сразу, а иногда понимала, что ему больно, только когда дотрагивалась до его руки, груди или спины и он морщился от боли. В такие моменты Эстер представляла себе, как убивает его отца; в ее воображении он выступал скорее не человеком, а огромной тенью, отвратительным злодеем из мультфильма.

– Наверное, нет необходимости хоронить меня заживо, – сообщила она Джоне, Хефцибе и своему брату воскресным утром – в день встречи с двадцать четвертым страхом. – Я и без того чувствую, будто тону.

Эстер ожидала, что Джона станет возражать – еще ни одного страха они не пропускали. Но тот, напротив, лишь кивнул.

– Хочешь, я не знаю, заняться тем, чем занимаются обычные подростки? Например, сходить в кино?

Так они и решили. Но на этот раз в кинотеатре люди пялились на них больше обычного. Они наклонялись друг к другу, перешептывались и указывали на них пальцами, что, по мнению Эстер, было верхом неприличия. Только позже она поняла, что они смотрят и показывают не на Юджина, Джону или Хефцибу. Все их внимание направлено на нее.

– Почему на меня все смотрят? – шепотом спросила Эстер у Джоны.