Почти невинна

— Назвал лжецом! Теперь спор может быть разрешен только в поединке.

Все так и было. Подобные поединки неизбежно кончались либо гибелью, либо тяжелым ранением одного из участников. Сегодня Эдмунд превосходил Ламбера силой и умением, хоть и ненамного. Если такое сражение разрешат, то, кто бы ни пострадал, последствия окажутся достаточно тяжелыми как для Англии, так и для Франции. Старые раны вновь откроются, и кровь зальет обе страны.

В этот момент в шатре появился паж в ливрее Ланкастеров.

— Сьер де Брессе, — начал он с поклоном.

— Что тебе? — грубо спросил Эдмунд, возмущенный столь бесцеремонным вмешательством.

— Я пришел с поручением его светлости герцога Ланкастерского, — пробормотал паж.

Гай сразу догадался о характере этого поручения, которому предстояло еще больше обозлить Эдмунда, но посчитал, что герцог сделал верный ход.

— Его светлость запрещает сьеру де Брессе участвовать в финальной схватке, — известил паж, — и кроме того, требует, чтобы сьер де Брессе три дня не появлялся в Савойском дворце.

Эдмунд побелел. Паж, выполнив свою обязанность, поспешно удалился.

— Я не позволю! — вспылил Эдмунд.

— Ты уже наделал глупостей. Пора остановиться, — посоветовал Гай. — Это довольно легкое наказание за такую непокорность! Смирись и прими его с достоинством. — С этими словами он покинул шатер и его разгневанного обитателя.

Эдмунд громовым голосом призвал оруженосца.

— Помоги мне выбраться из этого! — скомандовал он, показывая на панцирь.

— Но… но… схватка, господин, — пролепетал изумленный парнишка. — Она вот-вот начнется.

— Не для меня! — рявкнул Эдмунд, все еще не отойдя от нового унижения. Как объяснить Магдалене свое отсутствие на ристалище? Ведь она сейчас сидит в ложе, ожидая его победы и законного повода гордиться отвагой и храбростью мужа! Но она и без того все скоро узнает… Всем станет известно о его наказании, и бедняжка тоже будет опозорена.

Пылая гневом и стыдом, он медленно освобождался от тяжелых доспехов.

— Приведи коня, — коротко приказал он, застегивая пояс сюрко. Если он не может драться, значит, самое время покинуть турнир.

— Мне сопровождать вас, господин? — осмелился спросить оруженосец, держа узду, пока де Брессе садился на коня.

— Нет, я поеду один.

Он коснулся шпорами боков жеребца и умчался прочь. Звон стали и рев толпы только подогревали желание оказаться как можно дальше от места своего несчастья.

Двое мужчин в коричневых кожаных безрукавках, с кинжалами у поясов и тяжелыми палками в руках медленно отошли от толстого бука, растущего за шатром де Брессе. Их лошади, уже оседланные, были привязаны неподалеку. Не прошло и нескольких минут, как они уже неслись следом за де Брессе.

Эдмунд, отъехав от реки, направился к лесу. Сейчас у него не было настроения размышлять об опасностях, подстерегавших одинокого всадника в чаще, так и кишевшей разбойниками, беглыми сервами, (Крепостные в средневековой Англии.) мелкими воришками и просто кровожадными убийцами. Сначала он ехал по широкой тропе, освещенной солнцем, пробивавшимся сквозь густой лиственный полог, но, заслышав сзади треск сучьев, свернул в зеленую сырость зарослей.

Однако какое-то шестое чувство предупредило его об опасности. Эдмунд повернулся и выхватил меч как раз в тот момент, когда первый из преследователей выскочил из-за деревьев справа от него. Кинжал нападавшего описал широкую смертоносную дугу, вонзившись в плечо Эдмунда сквозь кожаную куртку, и тот проклял свое легкомыслие, побудившее снять кольчугу. Меч уже был в его руке, и он отбил следующий удар с такой силой, что сбросил противника с коня. Но тут появился второй, с поднятым кинжалом. Завязался молчаливый поединок. Конь с подрезанным сухожилием свалился на землю, и Эдмунд едва успел спрыгнуть и удержаться на ногах. Теперь пришлось драться сразу с двумя, один из которых по-прежнему оставался в седле и со смертоносной точностью действовал палкой. Голова Эдмунда шла кругом от жестокого удара; кровь затекала в глаза и струилась из раны на плече. Дыхание со свистом вырывалось из груди, сердце сжималось холодной уверенностью неминуемого поражения. Прижатый к стволу дерева, он парировал выпад за выпадом до тех пор, пока глаза не застлало тьмой.

А Магдалена напрасно искала глазами черный с золотом юпон, украшенный соколом де Брессе, но, узнав голубую с серебром одежду де Жерве, почти мгновенно забыла обо всем остальном. Несмотря на свою откровенную нелюбовь к подобного рода развлечениям, она была необычайно довольна и горда, когда в конце схватки Гай оставался одним из немногих, удержавшихся в седле.