Почти невеста

Апартаменты Арабеллы в герцогском доме состояли из ее спальни, гардеробной-уборной и будуара. Спальня была огромной и щедро меблированной стульями и диванами, чтобы принимать посетителей после пробуждения. Но у нее не было намерения следовать моде и позволять предполагаемым любовникам прохлаждаться здесь, пока она в нижнем белье и неглиже будет тщательно причесываться и выбирать туалет. От одной этой мысли уголки ее губ поползли к верху.

Она вошла в будуар и, изумленная, остановилась на пороге. Комната была полна людей и завалена коробками и картонками, перевязанными лентами, и горами тканей. Борис и Оскар заворчали.

– Что… ради всего святого! – воскликнула она и осеклась.

– Ваша светлость. Такая честь!

Худощавый человек в полосатом жилете, розовом шелковом костюме и пудреном парике выступил вперед и отвесил ей низкий поклон, не спуская настороженного взгляда с собак.

– Для меня такая честь быть приглашенным предложить вам свои услуги.

Арабелла бросила вопросительный взгляд через плечо, где теперь за ее спиной стоял Джек.

– Я все тебе объясню в спальне, – ответил он.

Он сделал знак двум полным рвения женщинам, находившимся в будуаре, и мягко повлек жену к двери, успев ее плотно затворить перед носом у собак.

– Что происходит, Джек? Кто все эти люди?

– Ну… – он начал загибать пальцы, перечисляя их, – здесь две модистки, одна белошвейка, зато самая лучшая в городе, и месье Кристоф, художник, с которым никто не сравнится, когда речь заходит о прическах.

Он наклонился и поцеловал ее в уголок рта, его ладонь легла на ее затылок и властно удерживала ее голову.

– Помнишь, как я однажды сказал, что хотел бы одеть тебя?

Его язык прогулялся по ее губам и стремительно скользнул в ушную раковину.

Она попыталась вывернуться и со смехом избежать влажного прикосновения – ласки, всегда вызывавшей отклик в нижней части ее тела.

– А я-то думала, что тебе доставляет удовольствие раздевать меня, – пробормотала она, вертя головой, чтобы избежать его поцелуев.

– И это тоже, – согласился он, перемещая руку и все не выпуская ее головы, чтобы иметь возможность совершить новую атаку на ее ухо.

– Может быть, ты попросишь их сегодня удалиться? – предложила она, капитулируя под его напором.

– Нет, я так не думаю. – Его рука снова завладела ее затылком и на некоторое время замерла там. – Как я уже говорил, предвкушение только обостряет наслаждение.

Он смерил ее взглядом и чуть раздраженно покачал головой. Ее бледно-голубое батистовое платье было запачкано землей, шейная косынка сбилась, а шпильки выпали из волос.

– Это следует привести в порядок немедленно.

Он взял ее за руки и принялся разглядывать выпачканные в земле ладони и сломанные, и грязные ногти.

– Отныне, моя прелесть, будешь надевать перчатки, если вздумаешь работать в саду.

Арабелла грустно посмотрела на свои руки:

– Ненавижу перчатки. Если я стану работать в перчатках, растения не почувствуют моих рук.

– Ну, в таком случае будешь с ними разговаривать вместо этого, – посоветовал он, начиная расстегивать ее платье.

– Я и разговариваю с ними, – сообщила Арабелла. – Зачем ты расстегиваешь мое платье?

– Потому что иначе ты не сможешь примерить все, что необходимо, для того чтобы сделать твой гардероб полным, – терпеливо объяснил он. – Надо уточнить твои размеры и правильно подобрать цвета. На тебе должна оставаться только нижняя сорочка.

– Чтобы примерить шляпы, сорочки мне недостаточно, – ответила она, пожимая плечами, чтобы сбросить не застегнутое платье. – Ты сказал, что нанял лучшую портниху в городе.

– Это верно. Но шляпы подбирают в соответствии с шевелюрой, а то, что в этот момент надето на тебе, не так уж важно.

Он решил отмести ее придирку и принялся наливать воду в таз, стоявший на умывальнике.

– Вымой руки.

Арабелла подчинилась и принялась вычищать грязь из-под ногтей. Она была рада предоставить Джеку право заниматься столь специфическим делом. Она знала свои возможности, и ее представления о нынешней моде были весьма туманными, потому что ее это прежде не интересовало. Но если уж ей предстояло занять место в мире, где моде придавалось большое значение, она предпочитала, чтобы все это было сделано должным образом.

– Есть еще кое-что… – сказала Арабелла, облачаясь в пеньюар. – Я отказываюсь носить парик и пудрить волосы.

– И то, и другое было бы преступлением против естества, – ответил он. – Я бы и не допустил этого, если бы ты пожелала испортить свое естественное богатство.

Пальцы Арабеллы замерли на пуговицах ее неглиже. Внезапно она почувствовала, что вовсе не так снисходительна к своему мужу.

– Я могу принять ваш совет, сэр, но не приказание.

– Не вижу особой разницы, – заявил он.

– В таком случае, сэр, вы слепец, – ответила Арабелла твердо.

Джек смотрел на нее очень внимательно, и она заметила, как в его серых глазах блеснули опасные искры, но отказалась капитулировать.