Почти любовь, почти падение (СИ)

   Рома выдвинулся вперёд и рукой взмахнул, словно все проблемы мог таким образом развести.

   - Пал Олегыч, послушайте, мы вам всё объясним. Всё не так страшно!

   - А этот отчёт? - Жданов-старший поднялся и папкой потряс. - Это всё враньё?

   - Высшей пробы, - подтвердил Александр, и снова на Катю посмотрел. - Недаром у Катерины Валерьевны красный диплом!

   - Оставь Катю в покое!

   Андрей так рыкнул на него, что все, включая Пушкарёву, вздрогнули. Катя расширившимися от ужаса глазами на Жданова смотрела и мысленно умоляла только об одном - чтобы в руках себя держал.

   - Катя. - Пал Олегыч повернулся к ней и взглянул изумлённо. - Вы делали фальшивки? Сколько раз?

   - Пал Олегыч, я вас прошу, послушайте Андрея... Палыча. Мы можем всё объяснить, и он прав - всё не так страшно!..

   Милко подбородок рукой подпёр и негромко проговорил:

   - Что творится. - А после начал оглядываться, ища поддержки. - Так "Зималетто" разорилось?

   Саша невесело усмехнулся.

   - Я тебе даже больше скажу, гений ты наш. "Зималетто" больше нет. Его поглотила другая компания.

   - Что?

   - Как?

   - Какая компания?!

   - Некая "НикаМода". Маленькая такая компания, в которой сотрудников-то всего два. Президент и финансовый директор.

   Пал Олегыч повернулся к сыну.

   - Кому ты отдал компанию?!

   Андрей с отцом взглядом встретился, и, не ответив, опустился на стул.

   - Катерине Валерьевне и отдал. Она президент "НикаМоды", - сообщил Воропаев.

   - Что? - Кира из-за стола вскочила, посмотрела сначала на Жданова с Малиновским, которые молчали, ото всех отвернувшись, а потом на Катю. - Почему ей? Она кто? - С языка так и рвалось оскорбление, но Воропаев сестру вовремя остановил.

   - Кира, ты поосторожнее. Катерина Валерьевна у нас теперь хозяйка. Ты только что с её стула встала, и зарплату тебе, вот уже несколько месяцев, она платит. Даже не задерживает. Пока.

   Катя на стуле выпрямилась, плечи расправила, и попросила:

   - Александр Юрьевич, пожалуйста...

   - Что?

   - Не нужно усугублять.

   - Да я ещё слова подбирать стараюсь, Катенька. И уж точно, не вам скромничать.

   Жданов-старший тоже сел. Пустым взглядом перед собой уставился, кажется, даже не замечая, что жена в его руку вцепилась. А потом сухим, отстранённым тоном поинтересовался:

   - Это всё правда? Андрей.

   - Да, пап, правда. Но всё на самом деле не так страшно, как кажется. Уже не так.

   - Мы рисковали, Пал Олегыч, - вступил Малиновский. - А риск, как известно, дело благородное.

   - Не вижу ничего благородного в том, чтобы почти полгода обманывать совет директоров.

   Андрей кулаком по столу ударил.

   - Но мы ведь нашли выход! И он работает! Катя составила антикризисный план, он работает!..

   - Катя составила? - громко ахнула Кира, и бросила на Пушкарёву уничижительный взгляд. - А ты уверен, что она его составила правильно и нигде не наврала?

   Катя вскочила, стул со скрежетом по полу проехал, а она из зала выбежала. А Андрей руку в кулак сжал, вот только со стола его убрать не успел, все заметили.

   - Не смей, - начал он, и тут же почувствовал, как Ромка его под столом ногой толкнул.

   - Я - не смей? Андрей, ты что?

   Он на отца глаза перевёл и сказал со всей серьёзностью:

   - Катя не при чём. Я её попросил... я очень попросил и она согласилась. Я ей верю, она никогда...

   - Что? - влез Воропаев. - Не отберёт у нас "Зималетто"?

   - Да пошёл ты к чёрту!

   - Андрей, ты куда? - Кира его за руку попыталась схватить, но он отмахнулся и тоже из зала вышел.

   Малиновский один остался под свирепыми обвиняющими взглядами, и поёжился неуютно. Папку с фальшивым отчётом от себя отодвинул и покосился на закрывшуюся за Андреем дверь в кабинет. Он почему-то совсем не хотел знать, зачем тот туда пошёл. Боялся, что покой окончательно потеряет.

   Андрей тем временем вошёл в каморку и не сразу Катю увидел. Она почему-то сидела на полу, под столом, и плюшевого кота к себе прижимала. Жданов шаг сделал, остановился, не зная, как с ней заговорить, потом на корточки присел.

   - Катя...

   - Помолчи.

   Он головой мотнул.

   - Катя, я всё возьму на себя. Тебя никто не тронет.

   Она рукой утёрлась, и Жданов понял, что она плачет, просто в полумраке он слёз не увидел.

   - Это самый ужасный день в моей жизни, ты знаешь? А ведь утром ещё думала, что самый ужасный - вчерашний.

   - А что было вчера?

   Она помолчала, кота погладила, потом попросила:

   - Иди обратно.

   - Кать, - Жданов тоже под стол полез, затылком не сильно о крышку стола ударился, и ему тоже пришлось прямо на пол сесть, чтобы солидную шишку себе не набить. Хотел Катю за руку взять, но она не далась, и тогда он за локоть её уцепился. - Всё устроится, я поговорю с отцом.

   - А он возьмёт и простит.

   - Ну, простит, не простит, но я попытаюсь объяснить...

   - У меня было плохое предчувствие.

   - Прекрати, - Андрей даже разозлился немного. - Не надо про предчувствие. Никакого предчувствия нет! - Заметил, что Катя снова кота гладит, как будто тот живой. Из-за этого забеспокоился. Взял её за подбородок и попытался заставить на него посмотреть. - Катя. Послушай меня...

   Она вдруг вырвалась, головой замотала, и даже оттолкнула его.

   - Я не хочу тебя слушать! Всё, хватит!