Почти любовь

– Не против. Сама хочу поскорее со всем покончить, – произнесённая реплика стоит мне феноменальных усилий, моральных, физических, духовных. Я могу собой гордиться. В эту минуту – определённо.

– Спасибо, Май. Не ожидал, – искренне признается Кравцов и, наклонившись, целует меня в лоб. Как покойницу. А теперь я хочу, чтобы он ушел. Наверное, впервые за все время наших односторонних отношений.

– Ладно, отдыхай. Я пойду, – его даже просить не приходится. Встав, Саша снова подвергает меня внимательному осмотру и только после этого удаляется, весьма и весьма обескураженный отсутствием истерической реакции с моей стороны.

Проводив его взглядом, я терпеливо дожидаюсь, пока он позавтракает, примет душ и уляжется спать, и только после этого достаю телефон из-под подушки и начинаю действовать.

Олеся

Неизвестный номер: «Я жду тебя в больничном парке. Надолго не задержу. Надеюсь, у тебя хватит смелости появиться.»

Прочитав сообщение, я, как ни странно, не чувствую ни паники, ни тревоги, ни внутреннего напряжения. Трудно не догадаться, кто адресат, и, если честно, я ждала, что Майя проявится, как неряшливая клякса на нашей со Страйком чистом листе. Немного неприятно, что начинается наша новая страница вот так. Я бы предпочла более красивое начало, но выход есть всегда. Пока мы живем и дышим, ничто и никто не сможет загнать нас в тупик. Эту страницу мы тоже вырвем, как и все, что были до нее. Что бы ни заготовила в своей речи законная супруга Кравцова, я заранее знаю, что мне будет абсолютно ровно, по хрен, по барабану. Она – никто. Была никем раньше и никем осталась. Ей просто повезло, что я в свое время отошла в сторону. По дурости, по глупости и из лучших, как мне казалось, побуждений. Это не чрезмерная самоуверенность и не бахвальство, а четкая непредвзятая констатация факта. Майя бы не влезла в наши отношения, если бы я ей этого не позволила.

Мне известна вся их история от А до Я, ей нечем меня удивить. Испытывать сострадание и жалость к женщине, которая сама себя не ценит – слишком даже для меня. У Майи было три года форы, но она их так и не смогла обратить в свою пользу. Семья, построенная на подлости, обречена. Не зря молва гласит: «Насильно мил не будешь». Она просрочила выделенные ей шансы и теперь должна уйти.

Именно с этими мыслями я выхожу из палаты и бодрой походкой направляюсь к выходу во внутренний дворик клиники. Для конца мая на улице довольно свежо. Пасмурное небо, холодный ветер, нависшие над городом серые облака, обещающие скорый дождь. Хорошо, что я догадалась надеть толстовку с капюшоном. Слабо верится, что Майя уложится в границы «надолго не задержу», а простужаться мне сейчас никак нельзя.

Остановившись на выложенной плиткой дорожке, я обвожу взглядом небольшой парк в поисках почти бывшей жены моего будущего мужа. Майя обнаруживается в самом конце аллеи в уединенной деревянной беседке. Такая же вызывающе красивая, как я ее запомнила, но более ухоженная и стильная. Кричащая вульгарность, которой она раньше грешила, чудесным образом испарилась, и надо признать, меня ее новый образ дорогой светской сучки чисто по-женски бесит. Мои внешние данные после нескольких курсов интенсивной терапии на порядок проигрывают, но какое это имеет значение, если Саша любит меня, а не ее?

Вернув пошатнувшуюся уверенность, гордо расправляю тощие плечи и походкой победительницы смело направляюсь к беседке. Заметив меня, Майя озадачено хмурится и, словно не узнав, еще раз оглядывает парк. Когда ее взгляд снова возвращается ко мне, в нем светится искренний шок и смущение. Неужели я так сильно не оправдала ее ожиданий? Какая жалость! Давай, сука, еще и пожалей меня. Я же не против, быстрее покончим с ненужными разговорами. Выдавив очаровательную улыбку, от которой Майя сначала бледнеет, краснеет и беззвучно, как рыба, открывает ярко-накрашенный рот, я уверенно приближаюсь к той, что однажды без стыда залезла в мою постель и, споткнувшись в проеме, растеряно замечаю еще одно действующее лицо.

– Здравствуй, Олеся, – поднявшись с деревянной лавки, приветствует меня Ирина Владимировна. Я теряюсь, усиленно анализируя ситуацию и продумывая стратегию поведения.

От Майи можно было ожидать любой гадости, но то, что она притащит в качестве группы поддержки Сашину мать, я и в страшном сне не могла представить. Они реально думают, что заставят меня поджать хвост и отступить? Думают, надавят на совесть, призовут к благоразумию, пустят скупую слезу, и я куплюсь? Соглашусь, что ничего не смогу дать здоровому и молодому мужчине, признаю свою неполноценность, покаюсь за нелепые эгоистичные мысли о личном счастье и побегу заказывать себе место на кладбище?

– Рада вас видеть, Ирина Владимировна. Какими судьбами? – демонстративно не глядя на все еще пребывающую в ступоре Майю, улыбаюсь будущей свекрови.