Почти любовь

– Не расскажешь, кто проводил собеседование? – спрашиваю с деланной небрежностью, пытливо рассматривая заострившиеся черты ее лица.

– Не тот, на кого ты подумал, – бросив вилку, она резко встает и начинает суетливо убирать посуду. Поймав жену за руку, рывком усаживаю ее на пустой стул рядом с собой.

– Зачем ты это делаешь, Лесь? – глядя в округлившиеся глаза, требую ответа на конкретный вопрос.

– Я хочу помогать людям, – четко отвечает она, выдёргивая запястье из моих пальцев.

– В моем отделении всегда требуется помощь волонтеров. Почему ты не обратилась ко мне?

– Ты всерьез думаешь, что ухаживать за онкобольными для меня будет легче, чем заниматься курированием в фонде? – яростно вспыхивает Олеся. – Или ты банально боишься утратить надо мной контроль?

– Ты снова делаешь из меня какого-то тирана, – холодно констатирую я. – Сколько можно, Лесь?

– Я миллион раз просила тебя выключить режим гиперопеки, но ты не слышишь, – парирует она. – Пойми, наконец, ты не сможешь оградить меня от всех опасностей.

– Это разговор слепого с глухонемым. Ты уже все решила. Я не буду спорить. – тяжело вздохнув, я развожу руками. – Слова больше не скажу. Делай, как хочешь, – раздраженно встаю из-за стола и подхожу к окну.

В стекла барабанит дождь, сбегая ручейками вниз. Серое небо и облысевший сад производят удручающее тоскливое впечатление. Я не слышу, а скорее чувствую, как Олеся приближается ко мне со спины. Обняв обеими руками, осторожно кладёт подбородок на мое плечо и тихонько вздыхает.

– Прости, Саш. Я знаю, как со мной нелегко, – виновато шепчет Олеся. – Я выношу тебе мозг, все время на что-то жалуюсь и дерьмово справляюсь с обязанностями жены.

– Я привык, – ухмыляюсь с ноткой грустной иронии.

– Нет, ты просто терпишь. Саш, я не хочу, чтобы ты со мной нянчился. Я чувствую себя обузой.

– Я устал доказывать обратное, Лесь. Мы словно ходим по кругу и никак не можем найти правильную тропу.

– Я не обижусь, если ты сегодня уедешь в город. Пообщаешься с друзьями, развеешься. Тебе это нужно.

– Мне нужна ты, Веснушка, – оспариваю я и ничуть не лукавлю.

– Не сейчас, – ее ладонь забирается под мою футболку, рассеянно поглаживая мышцы пресса. – Нам нужно дать друг другу больше пространства.

– Ты серьезно? – накрыв ее руку своей, недоверчиво спрашиваю я.

– Знаешь, тогда в клубе… я почувствовала себя такой… живой, свободной… и счастливой. По-настоящему счастливой.

– Я заметил, – хмуро выдыхаю сквозь рефлекторно стиснувшиеся зубы.

– Ты все замечаешь, – она качает головой, оставляя на моем плече мягкий поцелуй. – Ты знаешь меня, как никто другой. Иногда это пугает, Саш.

Я понимаю, что она имеет в виду, и не вижу смысла что-либо отвечать. Пару минут мы в полнейшей тишине слушаем шум дождя, согреваясь теплом друг друга и наслаждаясь редким мгновением уютного спокойствия.

– Когда у тебя первый рабочий день? – я первым нарушаю молчание.

– Должен был быть сегодня, но я договорилась на завтра, – после непродолжительной паузы отвечает Олеся.

Даже так… Решила поставить меня перед фактом, ещё и одолжение сделала, пожертвовав целый день. Щедро, однако.

– Сейчас восемь утра. Ещё не поздно, – взлохматив волосы, я говорю совсем не то, что хочу на самом деле. – Поезжай, Олесь. А фильм посмотрим вечером.

– Шутишь? – искренне удивляется Леся. Развернувшись, встречаю ее потрясённый взгляд и спокойно улыбаюсь.

– Нет, не шучу, малыш, – подтверждаю я.

– Спасибо! Ты самый лучший, – обрадованно щебечет Олеся, спешно клюнув меня в щеку. – Ты точно не обидишься? – ее глаза ярко сияют, щеки горят румянцем, мимика оживает. Передо мной снова та светящаяся изнутри девушка, в которую я когда-то влюбился. Непосредственная, смешливая, неугомонная и немного нелепая. Ну здравствуй, Веснушка, как же давно мы не виделись.

– Не обижусь, но ты будешь должна, – я продолжаю улыбаться, но на душе разрастается настоящая паника. Мне нельзя ее отпускать, но, если не сделаю этого, она может уйти навсегда. Я чувствую, что может, ощущаю в каждом ее взгляде, жесте, прикосновении. Что-то сломалось между нами, и я не знаю по чьей вине.

– Отработаю долг ночью, – задорно рассмеявшись, она в радостном порыве снова целует меня и вприпрыжку уносится из кухни. Тряхнув головой, я достаю пачку сигарет и закуриваю прямо в доме, чего не делал очень давно.

«Отработаю долг ночью». Черт, а ведь именно это она и сделает. Отработает чертов супружеский долг. Словно я идиот, который не способен отличить, когда женщина «отрабатывает» в постели, а когда получает настоящее удовольствие. Через десять минут раздается ее звонкое «до вечера», а в следующую секунду хлопает входная дверь. Проследив в окно, как она выезжает за ворота, я тяжелой поступью плетусь к бару и, выудив оттуда бутылку коньяка, наливаю немного в стакан, но в последний момент передумав, выплескиваю содержимое в раковину и набираю номер Богданова-старшего. Как бы херово мне не было, я не буду пить один в свой законный выходной.

– Привет, чем занят? – сразу перехожу к делу.

– Спать собираюсь, с работы приехал час назад.