Почти любовь

– Давай, – пожав плечами, слишком быстро и необдуманно соглашаюсь я, хотя отлично понимаю, как эти самые «приятные воспоминания» могут выйти мне боком. Мой опыт говорит, что если резать, то сразу и целиком, иначе болезнь может начать прогрессировать еще быстрее. Но, как сразу и целиком отрезать человека, который по большому счету ничего плохого тебе не сделал?

– Тебя подвезти? – поняв, что разговор исчерпан, предлагаю чисто из вежливости. Разумеется, меня совершенно не прельщает мысль о том, чтобы провести ещё какое-то время в компании бывшей жены. Нет, не таким я представлял собственный мальчишник. Зря поехал, лучше бы дома отлежался.

– Я вернусь в клуб, – смущённо улыбнувшись, отказывается Майя.

– Ты здесь не одна? – осеняет меня, и вопреки здравому смыслу я чувствую совсем не то, что должен. Не ревность, и близко нет. Это нечто другое, но не менее неприятное. Ответственность, чувство вины, тревога. Если Майя вляпается в очередного мудака, это может ее доломать.

– Не одна, – подтверждает она мою догадку и отводит взгляд куда-то мне за спину. – И я за рулём. Так что можешь не волноваться.

– Не рановато ли для новых отношений? – какого-то хрена спрашиваю я, хотя мне должно быть до лампочки, с кем она припёрлась в клуб.

– Ты завтра женишься, Кравцов, – горько усмехнувшись, Майя стряхивает пепел и затягивается. Лишних пояснений не нужно, но она все равно уточняет: – Спустя два с половиной месяца после нашего официального развода.

– Не сравнивай. У меня особый случай.

– Большая и чистая любовь. Я в курсе, – со смешком отзывается Майя. – Надеюсь, что у меня тоже… скоро будет.

– Ну удачи тогда вам обоим, Май. Совет да любовь, – не удержавшись от сарказма, благословляю бывшую жену.

– И тебе, Саш, – подмигнув мне на прощанье, она разворачивается и, покачивая упругой задницей, направляется в сторону клуба. Грациозная уверенная походка, прямая спина, красивые ноги, которые сегодня будет раздвигать кто-то другой. Надеюсь, этому идиоту повезет больше, чем мне, и он не станет очередной маниакальной одержимостью моей ненормальной бывшей.

По дороге из клуба я решил сделать широкий жест и заехал в круглосуточный цветочный магазин, где отхватил сразу три букета, по одному на каждую гостью. Самый красивый, разумеется, Веснушке. Тут без вариантов. Лучшее для лучшей. Хотя она конечно же не оценит. Ещё и отругает, что трачу деньги на мусорное ведро вместо того, чтобы сделать взнос в благотворительный фонд, помочь братьям нашим меньшим или подать милостыню старушке в метро.

Улыбнувшись своим мыслям, заскакиваю ещё и в супермаркет, где набираю корзину сладостей и фруктов. Шаманское благоразумно обхожу стороной. Сегодня точно не стоит, а завтра так и быть нарушу сухой закон. Главное, с непривычки не вырубиться до конца банкета и выдержать всю программу, не упав мордой в салат.

Загрузив машину букетами и пакетами, с чистой совестью еду домой, где меня наверняка так рано не ждут. Олеська вообще не самого лестного мнения о моем моральном облике. Как ни крути, а первое оставленное в глазах женщины впечатление исправить очень и очень сложно. Я бы даже сказал – невозможно.

Неприятное липкое предчувствие начинает царапать в области солнечного сплетения еще до того, как я захожу в подъезд, и стремительно нарастает, пока поднимаюсь в лифте на свой этаж. Ситуация проясняется, когда я замечаю пьяного вдрызг Смоленского, рассевшегося на коврике перед квартирой. Внутрь, по всей видимости, его не пустили. И правильно сделали. Я бы точно не обрадовался, обнаружив Вадика на своей кухне.

Твою ж мать, какого черта им всем от нас надо? Майя, Вадик, мальчишник этот дурацкий… Мы можем просто пожениться и остаться одни? Без толпы народа, постоянно вмешивающейся в нашу жизнь?

Привалившись спиной к двери, Смоленский хлебает виски прямо из горла, мутным взглядом изучая букеты и пакеты в моих руках. Черт, все-таки надо было сразу ехать домой, а не по магазинам таскаться, но кто же знал, что Вадик такой упертый олень. Права была Леська – плохо мы знаем неконфликтного заумного Смоленского. Не зря говорят, что в тихом омуте черти водятся.

– Будешь? – протягивая мне бутылку, спрашивает вполне внятным голосом.

– Руки заняты, – небрежно пожимаю плечами. – Не помню, чтобы я тебя в гости приглашал. Да и поздновато уже для визитов.

– А я поговорить! – с грохотом поставив бутылку на бетонный пол, он пытается подняться на ноги. С третьей попытки у него получается, но, чтобы удержать свою нетрезвую тушку в горизонтальном положении, ему приходится обеими руками придерживаться за стену. Взгляд исподлобья, волосы взъерошены, костюм весь в побелке. Хорош Ромео. И жалко дурака и в морду дать хочется. Вразумить, так сказать, по-мужски и заодно охоту таскаться за чужими женщинами отбить.