Почти как люди

Он подошел к дому, и, когда шагнул вперед правой ногой, она наткнулась на что-то твердое; вспышка боли пронзила стопу и всю ногу, да так, что Блейк оторвал стопу от земли и затряс ею в воздухе, прыгая на одной ноге. Боль стекла в большой палец и запульсировала в нем. Та нога, на которой стоял Блейк, поскользнулась в грязи, и он с маху сел. Слякоть брызнула в разные стороны, когда он ударился задом о землю. Почва была холодная и мокрая. Он так и остался сидеть. Подтянув ногу с разбитым большим пальцем, Блейк вслепую ощупал его — осторожно и бережно.

Он понял, что это не сон. Во сне человек не может оказаться настолько тупым, чтобы расшибить большой палец ноги. Что-то случилось. Какая-то сила в мгновение ока перенесла его, ничего не чувствующего, перенесла, возможно, на много миль от того места в патио, на котором он стоял. Перенесла и швырнула в средоточие дождя и грома, в ночь — такую темную, что не видно было ни зги.

Он снова ощупал большой палец. Боль чуть поутихла. Если напрячь ноги, раскорячиться и задрать большой палец кверху, идти можно. Хромая, ковыляя и скользя по грязи, он двинулся вниз по склону, пересек узкий ручей, вода в котором доставала до лодыжек, и вскарабкался вверх по другому склону к дому.

Горизонт озарился молнией, и на какое-то мгновение Эндрю увидел контур дома на фоне этого сияния. Громоздкое здание с тяжелыми дымоходами и окнами, утопленными в камень, будто глубоко посаженные глаза.

Каменный дом, подумалось ему. Пережиток прошлого. Каменный дом, в котором кто-то живет.

Блейк налетел на ограду, но не ушибся, потому что двигался он медленно. Идя ощупью вдоль забора, он добрался до калитки. За ней виднелись три маленьких светлых прямоугольника. Блейк решил, что это дверь. Под ногами лежали плоские каменные плиты, и он пошел по ним. Возле двери Блейк замедлил шаг и стал осторожно нащупывать ногами дорогу. К двери могли вести ступеньки, а с него хватит и одной разбитой ноги.

Да, ступеньки тут были. Он натолкнулся на них все еще болевшим пальцем и на мгновение остановился, напряженно выпрямившись. Он стоял, стиснув зубы и дрожа, до тех пор, пока боль не поутихла. Потом поднялся по лестнице и отыскал дверь. Он поискал сигнальное устройство, но сигнального устройства не было. Не было даже колокольчика или звонка. Пошарив еще немного, он наткнулся на дверной молоток. Дверной молоток? Ну конечно, сказал себе Эндрю, в таком доме, как этот, наверняка должен быть дверной молоток. В доме из далекого прошлого…

Его пронзил лютый страх. Может быть, дело не в пространстве, а во времени? — подумал он. Неужели его перенесли (если перенесли) не в пространстве, а во времени?

Он поднял молоток и постучал. Подождал. Никаких признаков того, что его услышали. Блейк постучал еще раз.

У него за спиной скрипнула подошва, и Блейк оказался в коническом снопе света. Он резко обернулся. Круглый светящийся глаз остался недвижим. Он ослепил Блейка, и тот почувствовал, что там, позади источника света, на фоне ночной мглы маячит смутный и еще более черный контур человеческой фигуры.

Сзади распахнулась дверь, и на улицу из дома хлынул свет. Теперь Блейк видел человека, державшего фонарь. Тот был одет в юбку-шотландку и овчинную куртку. В другой его руке блеснула сталь. Пистолет, решил Блейк.

— Что здесь происходит? — резко спросил мужчина, открывший дверь.

— Кто-то норовит забраться в дом, сенатор, — ответил человек с фонарем. — Должно быть, он как-то ухитрился проскользнуть мимо меня.

— Он проскользнул мимо вас потому, — сказал сенатор, — что вы куда-то забились и прятались от дождя. Охранять, ребята, значит охранять, а не играть в охранников.

— Было темно, — заспорил страж, — и он прошмыгнул…

— Вот уж не думаю, чтобы он прошмыгнул. Он попросту подошел к дому и загрохотал по двери молотком. Он не стал бы стучать, если б хотел пробраться сюда тайком. Этот человек просто вошел, как любой нормальный гражданин, а вы его проморгали.

Блейк медленно повернулся к стоявшему в дверях мужчине.

— Простите, сэр, — сказал он, — я не знал… Я не хотел поднимать переполох. Просто увидел дом…

— И это еще не все, сенатор, — влез охранник. — Странные дела творятся нынче ночью. Не так давно я заметил тут волка…

— В округе нет волков, — ответил сенатор. — Волков вообще не существует. Их нет уже лет сто, если не больше.

— Но я видел! — жалобно вскричал охранник. — Там, на холме за ручьем. Была яркая вспышка молнии…

— Простите, что заставляю вас стоять тут и слушать эту перебранку, — сказал сенатор Блейку. — В такую ночь лучше сидеть дома.

— Кажется, я заблудился, — ответил Блейк, стараясь не клацать зубами.

— Если вы подскажете мне, где я нахожусь, и укажете дорогу…

— Погасите-ка этот ваш фонарь, — велел сенатор охраннику. — И займитесь делом.

Фонарь потух.

— Волки! — сердито воскликнул сенатор. — Ну и ну! — И добавил, обращаясь к Блейку: — Если вы войдете, я смогу прикрыть дверь.

Блейк вошел, и сенатор закрыл за ним дверь.