Почти как люди

– Начнем с миллиона, – продолжала она, – а там можно и поторговаться.

Я уже пришел в себя.

– Вам нужна моя душа? – поинтересовался я. – Или только тело? С душой будет чуточку подороже.

– Душу можете оставить себе, – ответила она.

– А кто же это собирается меня купить? Вы?

Она покачала головой.

– Нет. Мне вы не нужны.

– Значит, вы действуете от чьего-то имени? Быть может, от имени того, кто скупает все без разбора? Скажем, магазин, чтобы тут же его закрыть. Или целый город.

– Вы очень догадливы, – заметила она.

– Деньги – это еще не все, – заявил я. – Помимо денег, существуют и другие ценности.

– Если хотите, – сказала она, – можно обсудить какую-нибудь иную форму платежа.

Она поставила бокал на стойку и, порывшись в сумочке, протянула мне карточку.

– Если надумаете, найдете меня по этому адресу, – сказала она. – Предложение остается в силе.

Ее точно ветром сдуло с табурета, и, прежде чем я успел открыть рот или как-то задержать ее, она уже затерялась в толпе.

Бармен, проплывая мимо, заметил нетронутые напитки.

– Что, выпивка не понравилась, приятель? – спросил он.

– Нет, все нормально, – ответил я.

Я положил карточку на стойку – ока легла обратной стороной кверху. Я перевернул ее, и из-за тусклого освещения мне пришлось наклонится, чтобы прочесть, что на ней написано.

Я мог бы и не читать. Ведь я заранее знал, что там увижу. Разница была только в одной строчке. Вместо «Купля-продажа недвижимого имущества» стояло: «Мы покупаем все».

Съежившись от пронизавшего мне душу холода, я сидел, как нахохлившаяся птица, на своем высоком табурете. В баре было так сумрачно, что все вокруг словно плавало в тумане; со всех сторон до меня долетали отрывки человеческой речи, но в этих звуках почему-то было мало человеческого – скорее они напоминали невнятное урчание каких-то чудовищ или бессмысленные выкрики дегенератов. И, вкрапливаясь в этот шум, то заглушая его, то пробиваясь в щели между фразами, подобно непристойной шутке, нагло дребезжало пианино.

Я залпом выпил виски и остался сидеть там со стаканом в руке. Я хотел было заказать еще одну порцию, но бармен уже занялся другими посетителями.

Рядом со мной кто-то навалился на стойку и задел локтем бокал с коктейлем. Он опрокинулся, и жидкость растеклась по полированному дереву, как грязное масло; ножка бокала отломилась, а сам он разбился вдребезги. Вишенка откатилась к краю стойки.

– Извините, – сказал этот человек. – Какой же я растяпа! Я закажу вам другой.

– Пустяки, – успокоил я его. – Она все равно не вернется.

Я соскользнул с табурета и пошел к выходу.

Мимо ехало такси; я шагнул к краю тротуара и поднял руку.

13.

На небе уже погасли последние отблески дня, и на улицах горели фонари. Я увидел, что часы на углу перед банком показывали почти половину седьмого. Мне следовало поторопиться – на семь у меня было назначено свидание, и Джой здорово раскипятится, если я явлюсь с опозданием.

– Ночь сегодня будет классная – только на енотов охотиться, – проговорил шофер. – Тепло, тихо, и луна вот-вот взойдет. Я б с удовольствием подался в лес, да мне всю ночь работать. Мы тут с одним парнем завели собаку. Черную, с рыжими подпалинами. А лает-то как – ну просто музыка, такого в жизни не услышишь.

– Выходит, вы охотитесь на енотов, – заметил я с оттенком вопроса. Не потому, что меня это заинтересовало, – просто я почувствовал, что от меня ждут какой-то реплики.

Его это вполне устроило. Скорей всего, на большее он и не рассчитывал.

– Это у меня с детства, – пояснил он. – Папаша начал брать меня с собой на охоту, когда мне было лет эдак девять или десять. А это как влезет в душу, так уж на всю жизнь, можете мне поверить. В такую вот ночь прямо изведешься, так в лес тянет. В эту пору в лесу и запах какой-то особенный, и ветер в поредевшей листве шумит по-иному, и чувство у тебя такое, будто мороз уже где-то совсем рядом.

– Где вы охотитесь?

– На западе, милях в сорока-пятидесяти от города. У верховьев реки. Там на дне реки полно бревен.

– И много вы приносите енотов?

– Дело-то, в общем, и не в енотах, – ответил он. – Бывает, что ночь за ночью возвращаешься с пустыми руками. Может, эти еноты только предлог, чтобы побыть ночью в лесу. Мало кто нынче выбирается в лес, что днем, что ночью. И хоть я не из тех трепачей, которые на каждом шагу проповедуют общение с природой, но точно вам скажу, – стоит только провести с ней наедине какое-то время, и становишься лучше.

Усевшись поглубже, я перевел взгляд на проплывавшие мимо кварталы. Это был все тот же, хорошо знакомый мне старый город, однако сейчас в нем появилось что-то враждебное, словно из темных уголков темных зданий за мной следили какие-то таинственные злые призраки.

– Вам когда-нибудь случалось охотиться на енотов? – спросил шофер.

– Нет. Иной раз хожу на уток, а иногда езжу в Южную Дакоту стрелять фазанов.

– Ясно, – протянул он. – Утки и фазаны мне тоже по душе. Но енот совсем другое дело, их ни с чем не сравнишь.

И,помолчав немного, добавил: