Почти как «Бьюик»

Она чуть передернула плечами, когда я назвал ее по имени, а не по фамилии. Не больше того. Господи, как же они меня злили. Так легко сдавались. Словно птички, которые не могли подняться в воздух.

— Сандра, посмотри на меня.

Она не хотела, но я знал, что посмотрит. Привыкла делать, что говорили мужчины. По жизни теперь делала только то, что говорили ей мужчины.

— Поверни голову и посмотри на меня.

Голову она повернула, но продолжала смотреть под ноги.

Большую часть крови стереть с лица ей не удалось. Лицо мне понравилось. Симпатичное. И не выглядела она такой дурой, как можно было подумать, глядя на ее поведение.

Но, видать, ей хотелось быть дурой.

— Я бы хотела поехать домой. — Голос маленького ребенка. — У меня кровотечение, и мне надо умыться и переодеться.

— Да, я вижу. А что случилось? Ударилась об дверь?

Готов спорить, так и было.

— Совершенно верно. Об дверь. — В ее лице не читалось воинственности. Она не собиралась есть амишей, как ее бой-френд. Просто ждала, когда все закончится. Придорожная болтовня — не реальная жизнь. Получать по морде — вот это реальная жизнь. Заглатывать сопли, кровь и слезы, словно сироп от кашля, — вот это реальная жизнь. — Я шла по коридору в туалет, а Брай, я не знала, что он там, как раз выходил, вот и ударил меня дверью…

— И долго это будет продолжаться, Сандра?

— Продолжаться что?

— Долго ты собираешься жрать его дерьмо?

Ее глаза чуть раскрылись. И все.

— Пока он не выбьет тебе все зубы?

— Я бы хотела поехать домой.

— Если я наведу справки в больнице Стэтлера, сколько раз я найду там твою фамилию? Ты ведь часто натыкаешься на двери, не так ли?

— Почему бы вам не оставить меня в покое? Я-то вас не трогаю.

— Пока он не проломит тебе голову? Пока не оторвет задницу?

— Я хочу поехать домой, патрульный.

Мне хочется сказать: «Вот тут я понял, что проиграл», — но не собираюсь лгать. Никакой игры и не было. Она бы так и сидела в кабине до скончания веков, а я мог разозлиться до такой степени, что потерял бы контроль над собой. И нажил себе неприятности. Например, ударил бы ее.

Потому что мне хотелось ее ударить. Если б я ее ударил, она бы поняла, что говорит с человеком.

Я достал из кармана коробочку из-под карточной колоды, в которой держал визитки. Просмотрел их, нашел нужную.

— Эта женщина живет в Стэтлер-Виллидж. Она говорила с сотнями молодых женщин, такими же, как ты, и многим помогла. Если тебе понадобится бесплатная психологическая помощь, обратись к ней. Она тебя не бросит. Хорошо?

Я протянул ей визитку, держа ее двумя пальцами правой руки. Она не взяла, поэтому я бросил визитку на сиденье. Потом вернулся к патрульной машине за регистрационным талоном. Брайан Липпи сидел посреди заднего сиденья, натянув ворот футболки на прижатый к груди подбородок, смотрел на меня из-под сошедшихся у переносицы бровей. Злобный, сердитый.

— Повезло? — спросил Джордж.

— Нет. Она еще не нарезвилась.

С регистрационным талоном я вернулся к пикапу. Женщина уже сидела за рулем. Урчал восьмицилиндровый двигатель. Она отжала педаль сцепления, рука лежала на шаре, венчавшем ручку переключения скоростей. Обкусанные розовые ногти на хроме. Как флаги. Если б сельские районы Пенсильвании имели гербы, на этих следовало изобразить упаковку пива «Айрон-Сити» и пачку «Уинстона».

— На дороге будьте осторожны, миссис Маккракен. — Я вернул ей регистрационный талон.

— Хорошо, — кивнула она и тронула «форд» с места.

Хотела сказать мне какую-то колкость, но не решилась, потому что ее хорошо вымуштровали. Пикап поначалу подергался, Сандра не так уж и хорошо управлялась с фордовской коробкой передач, и женщина дергалась вместе с ним. Назад и вперед, волосы так и летали. Тут же я вновь увидел недалекое прошлое: он вел автомобиль одной рукой, а другой бил свою женщину по лицу, и мне стало нехорошо. А перед тем как она включила вторую передачу, что-то белое вылетело из окна. Визитка, которую я ей дал.

Я зашагал к патрульной машине. Брайан по-прежнему сидел, ткнувшись подбородком в грудь, глядя исподлобья.

Чем-то напоминая то ли Наполеона, то ли Распутина. Я плюхнулся на пассажирское сиденье. Донимала жара, на плечи навалилась усталость. А тут еще с заднего сиденья подал голос Брайан:

— Толстый ЭДДИ ДЖЕЙК-О-БЮ. Скольким мальчикам…

— Заткнись, — бросил я.

— Приди сюда и заставь меня заткнуться, Толстый Эдди. Почему бы тебе не прийти и не попытаться?

Другими словами, еще один прекрасный день в ПШП.

К семи вечера этот парень вернется в сраную дыру, которая служит ему домом. Будет пить пиво и смотреть, как Вэнна крутит «Колесо фортуны». Я взглянул на часы: без шестнадцати два. И потянулся к микрофону.

— База, это Шестой.